— Брук, — промурлыкал он ее имя.

А затем с такой силой ударил в челюсть, что она почувствовала, как затрещали кости, а изо рта брызнула кровь.

Ошеломленная, Брук попыталась сосредоточиться. Она должна убраться отсюда. Сползти с кровати. Добраться до двери. Да, дверь, она была… где? Вон там? Она повернула голову, и комната завертелась перед глазами.

Она словно издалека услышала смех Адемордна, он отражался от стен, отдавался эхом волнами безумия, поднимался к потолку и опадал вниз. Он был повсюду. Глубокий, жестокий и злой.

Демон сорвал рубашку со своего тела, обнажая прекрасно вылепленную грудь Наполеана. Гладкая кожа обтягивала выделяющиеся мышцы, обрамляя ребра и сухожилия. Пуговицы рубашки разлетелись во все стороны, с громким стуком падая на пол.

А затем последовал еще один удар по лицу. Еще одна пощечина. На этот раз по другой щеке, затем в подбородок. Черт, это было больно… очень.

Ее губа распухла, а рот онемел.

Когда Адемордна отстранился, чтобы оглядеть ее, изучая дело своих рук, в голову Брук пришла идея: она села и сразу же перевернулась на четвереньки, пытаясь отползти. Он снова схватил ее за лодыжки и потянул к себе, только на этот раз женщина вцепилась в изголовье кровати, чтобы удержаться. Ее пальцы мертвой хваткой впились в один из четырех столбов кровати. Он дернул сильнее, без усилий отрывая ее от столба, перевернул на спину и прижал своим телом — расположив таким образом, чтобы голова и ноги оказались перпендикулярно к изголовью. С вытянутыми над головой руками, она ощущала себя подобно жертве языческого бога, которой скоро перережут горло.

— Наполеан… пожалуйста… — невнятно произнесла она.

Казалось, что слова прозвучали как-то не так. Ее челюсть работала неправильно. Она потянулась, чтобы потрогать и увидела, как Адемордна снова замахнулся.

Она попыталась уклониться… слишком поздно.

Темнота. Снова смех. Прохладный воздух коснулся ее кожи.

Неужели он снимал с нее одежду?

— Вскоре ты станешь матерью дома Джегера, моя дорогая королева, — пропел он.

Брук скорее услышала, чем увидела, как с нее сняли джинсы, где-то в глубине сознания с ужасом отмечая то, что должно было случиться. Тем не менее, она так и не смогла в полной мере осознать происходящее. Возможно, он избил ее до бессознательного состояния. Возможно, ее душа этого не позволяла. А может быть, ее защищал собственный разум.

— Пожалуйста, не надо, — тихо взмолилась она.

Не с телом Наполеана. Не его руками, которым она только научилась доверять. О господи, неужели никто ее не спасет?

Ей удалось на секунду сосредоточиться на светящихся глазах Адемордна и злобный взгляд чистой, необузданной ненависти вырвал крик из ее поврежденного горла.

Он склонил голову набок.

— Тише, дорогая. Не вынуждай меня избить тебя до полусмерти, пока я тобой не овладею.

Несмотря на предупреждение, она кричала снова и снова… и снова… делая перерывы только для вдоха.

— Увы, моя королева. Ты совсем меня не слушаешься.

Он склонился над ней, лизнул щеку, потом выпрямился и показал ей сжатый кулак. Ужасающее выражение извращенного веселья промелькнуло у него на лице, когда он отвел мускулистую руку назад и зарычал.

А затем одним мощным, полным ненависти движением, его кулак обрушился на…

«Брук!»

Властный мужской голос пронзил ледяную тишину. Он проник в ее разум с огромной, магнетической силой, приковывая к себе внимание и выталкивая ее сознание из тела.

«Брук, следуй за моим голосом. Слушай только его. Оставайся со мной!»

Это был Наполеан.

И он был здесь… рядом с ней. Окружая ее, укутывая своим теплом, но не своим телом. Словно это его душа находилась рядом с ней.

«Наполеан?»

Она разговаривала мысленно и каким-то образом знала, что он ее слышал.

«Да, это я, любимая».

«Где ты?»

«Я не знаю, — произнес он. — Я не понимаю. Точно не в своем теле. Моя душа где-то в неизвестном месте. Адемордна разбил ее на тысячу осколков. И теперь они плавают в космосе, ожидая, когда их призовут обратно. Но я сохранил свой разум и сознание, поэтому ты должна оставаться со мной, пока мои воины не смогут до тебя добраться, поняла?»

Брук вроде кивнула головой, но не была уверена в этом. Ее череп раскалывался от боли, а тело казалось ватным. В физической реальности, где темный лорд избивал ее и…

Она снова начала кричать.

«Брук!»

На этот раз Наполеан не просто ее окликнул, он каким-то образом захватил женщину. Король соединил все доступные осколки своей души с ее душой, удерживая сознание в железной хватке. Увлекая очень далеко от ужаса этой комнаты.

«Давай, — поманил он. — Пока мы ждем, останься со мной здесь, в этом месте между мирами. Расскажи мне о своих детских мечтах. Давай строить планы на будущее, вспоминать о прошлом, делиться нашими историями и секретами. Соединись со мной, Брук».

Она так и сделала.

И они поведали о своих жизнях: о прошлом, о надеждах и мечтах касательно будущего. Они обменялись драгоценными воспоминаниями. Как Брук первый раз ездила на велосипеде и сильно содрала кожу на коленях. Как Наполеан впервые успешно овладел мечом. Она рассказала ему о своей учительнице во втором классе, госпоже Кренни, о ее конфетах с вишневым вкусом, и как бесконечная доброта этой женщины дала ей цель в жизни.

А он рассказал, как встретил Жанну Д’Арк. Вампир расспрашивал о ее образовании: какие уроки она посещала, что ей нравилось, а что она терпеть не могла, — а сам поведал о суровой жизни в общежитии Румынского университета.