Выходило, что-то в теории не так? И эта, в лаборатории и невысоко над землёй, немыслимо сильная тяга зависела не только от выходной мощности излучателя, но и от чего-то существующего в нашей земной атмосфере и не учтённого Авдеевым в его теории.

То, что создаёт тягу при выходе в космос, не должно зависеть от каких-либо материалов окружающей среды. Потому что там ничего этого быть не может.

Первая игрушка Авдеева три года назад очаровала меня наповал! Я, с позволения Ник-Ника, оказался свидетелем нового слова технической революции. Левитации в чистом виде!

Авдеев тогда снарядил батарейкой у себя на столе небольшую модель, с тремя неподвижно закреплёнными на корпусе странными шайбочками и надавил кнопку включения. И отпустил модель в воздухе над столом. Игрушка покачиваясь осталась висеть. И висела так около минуты, пока батарейка окончательно не разрядилась и устройство плавно опустилось на стол. Когда Ник-Ник щёлкнул выключателем, от устройства уже шёл заметный дымок.

Двухсотграммовая «Бабочка», как называл её автор, была только игрушкой. Она, кроме кратковременной левитации была не способна ни к чему. А Авдееву нужен был прибор, способный летать, перемещаться в пространстве. И поэтому он пригласил меня помочь в создании цифрового управления, пока он сам пытался улучшать характеристики своих излучателей.

Последовавший за «Бабочкой» «Мотылёк» был только прототипом к нашему пилотируемому «Кузнечику». Но мы работали с ним так долго! Три месяца с небольшим! Отработали параметры излучателей, частотно-импульсные характеристики питающих сигналов. А когда начались испытания, пришлось всё переделывать снова, не жалея. Потому, что и возможности переброса мощности между излучателями не справлялись с более тяжёлым аппаратом и вся регулировка никуда не годилась. Запустить такой аппарат, значило заведомо отправить его «за бугор». Да, это всё были мои недочёты. Мне не хватало управляемого поворота излучателя. Вынужден был довольствоваться лишь переносом усилия между четырьмя не очень-то мощными точками подвеса.

Ещё неделя ушла у меня на доводку ПО, и это же время Авдеев израсходовал на повышение выходной мощности излучателей, чтобы немного поднять тяговооружённость от 1,01, потому как автомат не мог даже оторваться от поверхности. Про управляемость тут и говорить не стоило.

Бились за каждый грамм тяги и веса. Подняли мощность излучателя в полтора раза и снизили массу аппарата на пару килограмм. В конце тяговооружённость стала выглядеть достойно: 1,75. И когда пришло время проверки моего автопилота на ходовых испытаниях, результат вышел очень даже неплохой. Все прошло с блеском с первой же попытки.

Правда, весь блеск кончился, едва иссяк заряд аккумулятора. И с огромной высоты потерявший равновесие аппарат рухнул на землю.

Но Авдеев был доволен. Он сразу заявил, что теперь надо работать над пилотируемым вариантом. И нарёк ему, ещё не существующему, имя – «Кузнечик».

Сразу появилось много новых идей и началась работа… Чтобы отрываться с пилотом от земли и летать, необходимо было многократно увеличить запас носимой энергии и снова поднять импульс тяги в излучателях. «Кузнечик» планировался двухместным, то есть приходилось рассчитывать не только на пилота, но и на пассажира на борту. Я и не надеялся, что Ник-Ник решил создавать глобальное транспортное средство.

Ему всё у меня не нравилось. Он даже угрожал найти себе другого программиста. У меня действительно не всё получалось. Быстрый переход от беспилотного варианта к пилотируемому перевернул всё вверх тормашками.

Рабочий ноутбук, хранивший и программы позиционирования и управления надо было заменить на комбинированную систему с рычагами-штурвалами для ручного пилотирования. И при этом никто не снимал ограничений по весу оборудования. Мой трёхкилограммовый ноут с пятнадцатью килами промежуточного оборудования для преобразования, разведения и усиления – это было всё! При попытке создать нечто дополнительное для рук и ног, масса поплыла запредельно. И надёжность, существовавшая вблизи с нижним пределом, попыталась нырнуть под него. Необходимо было по крайней мере двойное или тройное резервирование всех систем управления, чтобы в случае мелкой неисправности можно было автоматически перейти на готовый к применению резерв.

Но это всё требовало значительных ресурсов времени, массы и ещё технологий, доступных только для авиации.

Авдеев вскоре смог построить свой излучатель для нового «Кузнечика» и мне пришлось полностью менять всю систему управления. То, что хорошо проявило себя на его предшественнике, на новом вообще не работало. Новые технологии требовали новых решений. Пришлось всё начинать сначала.

Но возможности Ник-Ника, как бездонного кармана, вскоре стали подходить к концу. Нам теперь стало не хватать то одного, то другого. И только в марте прошлого года мы смогли провести первое испытание. С утра мы вместе доводили до ума конструкцию и обеспечение. Авдеев проверял и заряжал старенькие свинцово-кислотные аккумуляторы. По расчётам с полной зарядкой мы могли слетать куда-нибудь до Урала и возможно даже вернуться обратно. Тогда нам это казалось верхом желаний. Но перед этим следовало начать испытания.

Первое испытание мы провели в субботу 11 октября прошлого года, как у нас повелось, поздним вечером. «Кузнечик» был уже готов и мы с Авдеевым вытащили его вручную, без помощи несуществующей ещё системы тросового привода, на испытательный полигон.

Погода была не первый сорт. Низкие облака до самого горизонта, сильный порывистый ветер. Временами моросил мелкий холодный дождь. Это было хорошо. Хорошо, потому, что любителей погулять, половить рыбку и вообще поглазеть на небо в свободном доступе почти не стало. Мрачная погода диктует свои правила! Мы для экспериментов нелегально пользовались воздушным пространством над городом, закрытым даже для лёгких квадрокоптеров. И нам не нужны были свидетели.