А ведь сама идея Эрика была понятна. Учитывая, что Валери вернула его именно благодаря этой самой связи, то должен был существовать и обратный маршрут. При чем учитывая, что девушка сделала это и осталась жива, то это даже казалось сравнительно безопасным.

Только вот Эрик тогда был мертв, а она нет.

Крейн сейчас внятно не мог ответить ни на один вопрос, а я тогда еще не вел никаких записей. Да если уж быть откровенным, до определенного случая я в целом не верил в ее существование предпочитая думать, что друг просто в очередной раз забил себе голову какой-то ерундой, упиваясь собственными страданиями. Ну а что, личностью он был творческой, а Валери — идеальной героиней не его романа.

От мысли о том, что пришлось увидеть Эрику и с чем столкнуться в Пограничном Лесу меня передернуло. Она ранила его. А ведь Крейн всегда был сильнее Валери. Быстрее, внимательнее. Опаснее. Так чем же сейчас была Валери? Почему сейчас эта легендарная связь не работает?

Перед глазами упорно снова и снова вставал купол из Пламени, что Эрик одним движением создал вокруг Леса. Безумная сила. Стоять рядом и не ощутить ее было невозможно, на грани разумного. Он весь словно насквозь пропитался им. В тот момент, когда его взгляд скользил по языкам от жуткой дрожи, что прошла через тело, становилось жарко. Он был им. Самим этим Пламенем.

Пламя Врат.

Сила Всевышнего, что попала в руки обычному человеку. Та, что очищала души от всех связей с миром живых, закрывала врата. Та, что осталась без хозяина на доли секунды и вцепилась в душу, практически идентичную ему самому. Алан и Оливер Крейн.

Я поперхнулся от мысли, что пронзила голову.

Оно вцепилось в душу.

Со стоном, я подскочил с места, выворачивая все ящики. Где же оно. Записи, тот день, когда Макс с восторженным лицом протянул фотографию. Когда я звонил Крейну, чтобы предупредить.

Очередной вывалился с грохотом, раскалываясь о пол в щепки, одна из которых тут же оцарапала руку, забиваясь под кожу.

Почему Пламя молчало столько лет?

Исида казалась вполне разумным объяснением. Только вот кажется мы вновь прочли все не до конца. Снова зацепились лишь за один узелок, не заметив рядом второго. Такого четкого.

И нереального.

Сердце стучало в горле, вызывая в желудке спазмы. Паническая атака. Ничего страшного не происходит, ничего.

Но…

Руки сжимали фотографию. Пальцы дрожали так, что казалось сейчас несчастный лист бумаги рассыпется в моих руках.

Слова Валери после всего. В редкие моменты, когда она хотела об этом говорить. Когда она могла вспомнить, как ее отец завладел телом Эрика.

“Бак, это было так ужасно, но…”

Она нервничала, не желала рассказывать об этом самому Крейну. Она пыталась что-то понять. У нас в руках были все кусочки мозаики, я уверен в этом. То, что сказала она. Это фото. Слова Макса.

“Почти такой же, как этот, но чуть-чуть другой”.

Он так и говорил, когда раскладывал все на несколько стопок. Ведь даже сначала практически не заметил различий. Идентичные следы жизни. Одинаковые. У Оливера, Алана и Валери.

Мы снова пропустили самое важное.

“…он словно был им”.

Слова Оливера, что вспоминала Валери снова и снова.

Я смотрел на два улыбающихся совершенно одинаковых и таких знакомых лица. Не отличимы. Трое неотличимых.

“Я бы никогда не причинил Алану вреда”.

“Сильнейший из когда-либо живущих”.

Пламя изменило его. Поэтому Макс не понял, не увидел. Пламя, что не дает ощутить его потоков, бежит по его венам.

Не его Пламя, чужое, то, что закрывало Врата.

Пальцы судорожно сжимали телефон, а взгляд не мог оторваться от фотографии. Волосы на затылке кажется пришли в движение, а я вытирал лоб тыльной стороной ладони. Это невозможно.

Но другого объяснения просто не могло быть.

Все должно было повториться. Осирис и Исида.

— Да, — голос на другой стороне трубки звучал нетерпеливо, — есть новости?

Тяжело вздохнув, я потер глаза.

— Бак, ты уснул?

— Сядь, — тихо сказал я, — и успокойся.

Шуршание на той стороне подтвердило, что он выполнил мою просьбу.

— Твой сын, — тихо начал я, — Макс сказал, что следы Валери, Оливера и Алана практически идентичны. Мы зациклились на связи Оливера и Валери, анализы крови опять же, все подтверждало то, что это двое отец и дочь. Но, — я сглотнул слюну, — если Всевышний и его дочь имеют след идентичный с третьим человеком, разве он может быть, — я закашлялся от обвалившегося напряжения.

— Алан Крейн не был человеком, — задумчиво проговорил Эрик, — ты об этом?

Я кивнул, словно Эрик был в состоянии меня услышать.