— Забудьте о том, что я говорил. У Сета свои соображения по поводу итога этого дела.

Томас точно знал, что я хочу, и стресс, обозначившийся на его лице, говорил, что он не одобряет этого.

— Что ты хочешь, Сет? — спросила женщина, водя кончиком ручки по губам.

Она точно знала, что делает, и я уверен, что все остальные ощутили флюиды этой «секси киски». Чёрт. И на меня бы подействовало ещё несколько месяцев назад.

— Мне не нужны его деньги. Я хочу, чтобы он ушёл. Больше никаких соревнований, никаких тренировок и никаких боёв.

Томас опустил свои очки к кончику носа, а потом и вовсе снял их, уставившись на меня своими маленькими глазками-бусинками.

— Со всем моим уважением, мистер Марк…

— Сет, — исправил я. Мистер Марк звучит странно.

— Сет, прошу прощения. Федерация ММАС нуждается в хороших бойцах. Дон Рассел наш номер два. Второй после Вас. Он актив, которым мы хотели бы обладать, когда придёт время.

— Вы хотите, чтобы такой, как он, представлял Федерацию? Посмотрите на моё лицо. — Я поднялся на ноги и поднял футболку, обнажая потемневшие рёбра. — Посмотрите на мои рёбра. Он не боец. Он чёртов слабак.

Молодой человек, сидящий рядом с Томасом, придвинулся к нему и зашептал что-то на ухо. Когда он отстранился, адвокат прочистил горло.

— Как я понимаю, в Бостоне был случай, когда вы ударили мистера Рассела в лицо?

Мой взгляд не дрогнул. Как он узнал об этом? Я думал, что все записи были уничтожены. Я сел обратно в кресло.

— Вам придётся освежить мою память.

Когда Томас посмотрел вниз, я быстро глянул на Деррила, но он смотрел на меня. Он также выглядел удивлённым.

— Адвокаты мистера Рассела уведомили нас, что Вы набросились на него и его девушку в джентельменском клубе «Полярис» в Бостоне.

Девушка? Я задумался на мгновение, пока не услышал смешок Деррила, и понял, что они имели ввиду Оливию.

— Девушка? Так он её назвал? — Я покачал головой. — Дон сексуально домогался моей девушки. Я не набрасывался на него без причины. Я защищал её.

— Несмотря на то что она была Вашей…

— Есть, — перебил я.

— Хм?

— Есть, — повторил я. — Она всё ещё моя девушка.

Мои слова прозвучали чертовски более собственнически, чем я предполагал.

— Моя ошибка, — ответил адвокат, переживая, что переступил границы. — Несмотря на то, что она и сейчас Ваша девушка, Вы нарушили правила, и он поступил по-другому. Адвокаты Дона и Федерация ММАС просят Вас сделать то же самое, и они предлагают Вам существенную сумму за это.

Я резко ответил.

— Отмотаем назад и позволим Дону Расселу трахнуть меня в зад. Это не то, что я охотно допущу.

Я не отступлюсь. Больше никогда, хоть и за миллион лет, я больше не позволю им видеть себя слабым снова. Томас и адвокаты ММАС смотрели на меня с азартом. Они наслаждались противостоянием, но я не хочу давать им надежду на новый матч. Дон не заслуживает находиться на одном ринге со мной.

Выдохнув, Томас захлопнул папку.

— Нам нужно ещё раз встретиться с его адвокатами. У Вас есть права, и мы не хотим нарушать их, но подумайте об этом. Если Дон останется в ММАС, это принесёт Вам пользу.

Я не ответил. Думаю, что сказал достаточно, и меня уже тошнит от повторений.

По очереди они все покинули зал для переговоров. Остались только мы с Деррилом.

— Он прав, — через пару мгновений сказал Деррил, наклонившись вперёд и оперевшись на локти. — Если Дон останется в ММАС, это хорошо скажется на твоей карьере. Зрителям нравятся противостояния. Это возбуждает их.

— Мои противостояния не начались с Доном и с ним не закончатся. Я вывел из себя многих людей. Я всё время бешу Джуниора Мозета.

Деррил пожал плечами.

— Это не противостояние. Это немного нахальный стёб. Насколько я знаю, ты не спал с его девушкой. Никто не ненавидит тебя с такой же силой, как Дон. — Деррил громко рассмеялся, заставив меня улыбнуться. — Он чертовски сильно тебя ненавидит.

Я сдвинулся с места.

— Он должен уйти. Я хочу унизить его, разбить на маленькие кусочки.

— И ринг отличное место, чтобы сделать это. Ты теперь в профессиональной лиге. Каждый бой будут смотреть миллионы зрителей. Ты уже побеждал Дона. Сделай это снова. Делай это снова и снова, пока он не станет умолять тебя оставить его в покое.