– Конечно. Обязательно. Мы непременно поговорим. Примем меры. Всё исправим, - едва не заикаясь, наперебой пытались быстро заверить учителя.

– Всё!
–  резко произнесла Анна Константиновна, взмахнула указкой, и родители исчезли. На полу остались только два лепестка от красного и синего цветов. Дверь резко открылась, ворвавшийся ветерок приподнял лепестки в воздух и за секунду их вынесло сквозняком в открытое окно. Они поднялись вверх, развернулись и полетели в сторону Ритиного дома. Дети в замершем состоянии наблюдали за происходящим событием.

– Анна Константиновна, - пропел тоненьким голоском Петька, указывая пальцами открытой вверх ладошки на Риту, - а она ещё не проснулась.

– Она ещё не проснулась?
–  пролетел шелест возмущённых голосов по классу.
–  Она ещё не проснулась!

Все дети засмеялись и начали громко выкрикивать:

– Она ещё не проснулась! Ритка спит! Ха-ха-ха-ха! Ритка спит!

– Ну, что?
–  грозно спросила Анна Константиновна.
–  Ты думаешь просыпаться?

Её лицо вплотную приблизилось к Ритиной голове, исказилось в гневе, глаза блеснули яркими зелёными лучами над стёклами очков, розовый рот растянулся в квадрат, и она закричала:

– Ты думаешь просыпаться?!

Непоседа

От жуткого крика Рита распахнула глаза, ахнула, не понимая - явь ли это или сон. Поводила глазами по сторонам, осмотрела комнату. Словно гусеничка, распрямилась на постельке, ножки в пижамных брючках прытко подскочили, развернулись и через мгновение босые ступни окунулись в прозрачный солнечный столб света, успевший переместиться к самому краю кровати. Полы немного нагрелись, её ножкам было приятно от этой тёплой энергии, проникающей в кожу. Рита осмотрелась вокруг. Здесь не было ни одноклассников, ни Анны Константиновны. То был сон, она понимала, но от кричащего пугающего голоса учителя её сердце до сих пор колотилось.

– Пожалуй, она действительно будет на меня так кричать, если я опоздаю к отъезду автобуса, - скоро проговорила Рита, подвигала пальчиками, поплясала ступнями, резко подпрыгнула и как стойкий солдатик выпрямилась рядом с кроватью. Быстрым чеканным шагом направилась в ванную комнату.

Тюбик с пастой сдавлен пальцами посередине так, что всё его содержимое разделилось на две толстые подушечки с тонким перешейком. Вспомнила: мама всегда делает ей замечания по поводу этого «безобразия».

– Вот мы и встретились, тюбик, - обратилась к нему Рита, словно к преступнику. – Что, страшно? Сейчас я выжму из тебя всё, что мне нужно.

Зажатый в руке, он зашевелился, пытаясь высвободиться, выпучил кругленькие глазки, закатил их кверху, кашлянул, выплюнул из себя огромного пастообразного цветного червячка, который не поместился на ворсинках щётки и разорвался пополам. Его вторая половина шлёпнулась на кафель ванной комнаты, разлетелась со шмяканьем, забрызгав мелкими точками коврик у ванной.

– Ты что делаешь, невоспитанная девчонка? – захрипел тюбик, вздрогнул, вздохнул и успокоился.

– Экий ты неуклюжий! Что, нельзя было немного аккуратнее?

– Конечно, виноваты все, кроме тебя, - проворчал тюбик.

– Ты ещё и поклёп на меня наводишь? Я не собираюсь за тобой всё это убирать, - разговаривала с ним возмущённая Рита. – И ещё: я - воспитанная, очень. Прошу это запомнить.

– Живой! И разговаривает! – Наконец, осознала Рита. – Я же теперь не сплю. Или сплю?

Бросила тюбик на полку, переступила на другое место, чтобы случайно не растоптать упавшую массу и принялась чистить зубы оставшейся на щётке пастой. Закончив эту процедуру, умылась, покривлялась в зеркало, выхватила из настенного кольца полотенце, свернула его комком, поелозила по лицу, заламывая кверху намоченную чёлку. Тихонько на цыпочках перешагнула через пятно на полу, бросила взгляд на неподвижно лежавший тюбик пасты, вышла за порог ванной комнаты и тихо закрыла дверь, будто боясь, что её уличат в хулиганстве на месте.

Проскользнула в столовую, села за стол, поставила локотки на его поверхность, а на кулачках поместила свой подбородок. Медленно следила глазами за движениями мамы, ожидая свой завтрак.

– С кем на этот раз ты разговаривала?

– С тюбиком зубной пасты. Он обвиняет меня в неаккуратности.

– Хватит сказок! – тихо предупредила мама.

– Вот ты мне не веришь. А с тобой когда-нибудь разговаривал тюбик зубной пасты?

– Фантазёрка. Тебе бы книжки писать. Ешь, пожалуйста, быстрее, - поставила перед Ритой тарелку с творогом, - и убери локти со стола.

– Угу, - согласилась Рита. – Мамочка, скажи мне, пожалуйста: почему, когда ты меня хвалишь, жалеешь, или, просто, радуешься за меня, я - Маргаритка, а когда ругаешь, или недовольна моими поступками, я – Рита?

– Ну, ты большая умница, если так тонко смогла всё подметить. В твоём вопросе уже содержится ответ. Когда повзрослеешь, тебя будут называть полным именем – Маргарита.

– Ну, этого ещё очень долго ждать!

– У каждого человека свой возраст для взросления: кто-то и в раннем детстве становится взрослым, а кто-то и в семьдесят лет – ребёнок.