– Тетя Поппи? Это ты?

– С утра была я! – Тетя смеется, и в уголках ее темных глаз появляются чудесные морщинки. – До чего же я рада тебя видеть, Эмилия! – Она внимательнее вглядывается в экран. – Да ты уже совсем взрослая!

Я смеюсь и трогаю пальцем шрам под губой:

– Еще бы.

– И до сих пор носишь эти винтажные очки.

– О, они вовсе не винтажные.

– Но вполне могут за таковые сойти. Ладно, давай поговорим о нашей грядущей поездке.

Я упираюсь ладонями в колени и пытаюсь восстановить дыхание. И собраться с мыслями. Приглашение от тети пришло около недели назад. Я, как и потребовала бабушка, на следующий день написала вежливый ответ: мол, спасибо большое, но нет. Она что, его не получила?

– Мне очень жаль, тетя Поппи, но я не могу полететь в Италию.

Тетя постукивает по подбородку наманикюренным пальцем:

– Моя дорогая девочка, не стоит так быстро отказываться. Поверь, жизнь покажется тебе гораздо интереснее, если научишься отвечать: «А почему бы и нет?»

Я слышу, как на заднем плане кто-то звонит в дверь. И радуюсь, что появился благовидный предлог прекратить этот разговор.

– Похоже, к тебе пришли, так что поговорим в другой раз.

– Ну уж нет, нам надо спланировать поездку. Подожди минутку, не отсоединяйся.

Тетя, не прекращая говорить, быстро идет через гостиную, стены которой выкрашены в барвинковый цвет. Картинка так раскачивается, что у меня даже голова начинает кружиться. Мелькает строй всевозможных безделушек. Старинные часы над камином. Подушки самых разных цветов и размеров, бордовый ковер с длинным ворсом, кресло с расцветкой под зебру. Я вижу в углу круглое подвесное кресло из ротанга. А чем это украшен светильник? Никак фигуркой обезьянки, вырезанной из слоновой кости?

Дверь распахивается, и экран мобильника заливает яркий свет.

– Броуди! – Тетя направляет смартфон на высокого мужчину лет шестидесяти с взлохмаченными светлыми волосами; он одет в джинсы и фланелевую рубашку. – Знакомься, это Эмилия. Эмилия, это Броуди.

Я смущенно хихикаю:

– О, приятно познакомиться, Броуди.

– И мне тоже. – Низкий голос мужчины очень подходит к его грубоватой внешности. – Ваша тетя ждет не дождется, когда вы отправитесь в путешествие.

Ну вот, этого еще не хватало! С какой стати Поппи рассказывает своим знакомым, что я лечу с ней в Италию? Я слышу, как Броуди говорит тете, что на сегодня работу закончил. Телефон подрагивает, и я мельком вижу сморщенную руку.

– На удачу! – Тетя кладет в ладонь Броуди блестящий пенни и машет ему на прощание. – До скорого, мой дорогой друг! Ступай и поделись своим светом с этим миром!

Наконец на экране снова возникает ее лицо.

– Броуди – настоящий подарок небес, – говорит Поппи и закрывает дверь. – Даже не знаю, что бы я без него делала. Бедняга потерял ногу во Вьетнаме. Но он приходит каждый день, помогает мне с Хиггинсом. Хиггинс – это мой двадцатилетний мерин. – Я не успеваю переварить тот факт, что у моей тети есть лошадь, а она добавляет: – Томас, отец Броуди, был моим спутником.

– Твоим спутником? Ты хочешь сказать…

– Да, Эмилия, он был моим любовником. Храни Господь его душу!

Если бабушка Роза, темная, грузная и потрепанная, – это воплощение старой Италии, то Поппи – энергичная, жизнерадостная и немного легкомысленная – олицетворяет собой космополитичную Америку. У тети сохранился слабый итальянский акцент, но это лишь придает ей изюминку.

Поппи сейчас в Девоне, штат Пенсильвания, но, когда она заходит в заставленную мебелью кухню, у меня возникает такое ощущение, будто я там, рядом с ней. Тетя объявляет, что наступило время чаепития. Я, естественно, ожидаю увидеть чайник и чашки, но она вместо этого достает из буфета бутылку джина «Бомбей» и улыбается:

– Как предпочитаешь, с мартини или со льдом?

– Мне, пожалуйста, с мартини и еще обязательно добавить пару оливок, – поддерживаю я игру.

Тетя весело смеется:

– Ах, как бы я хотела, чтобы мы сейчас были вместе. Напились бы прямо среди бела дня.

Я устраиваюсь на скамейке. Солнце пригревает плечи. Тетя смешивает себе коктейль. Она прислонила смартфон к бутылке, но не очень ровно, и я вижу только ее левую половинку. Б'oльшую часть экрана занимает холодильник с фотографиями – детей, включая младенцев, и взрослых самых разных национальностей. Толпа женщин в розовых кепках с плакатами в руках на каком-то митинге. Поппи в жокейском костюме верхом на великолепной черной лошади. На Хиггинсе, надо полагать. Снова она. Стоит по колено в воде на берегу океана в компании друзей, причем все они вдвое моложе ее.

Поппи бросает взгляд на холодильник у себя за спиной. Я чувствую, что краснею, как будто в замочную скважину подглядывала.

У тети блестят глаза.

– Жизнь лучше измерять друзьями, а не годами, не находишь?

Не дожидаясь моего ответа, она берет свой бокал и шейкер для мартини. Экран смартфона темнеет – видимо, тетя взяла его под мышку.

Когда я вижу Поппи в следующий раз, она уже стоит на тенистой террасе.

– Мой маленький рай, – говорит тетя и медленно демонстрирует панораму сада.