МакКинет использовал эту комнату. Остался его запах. Даже его мысли. Он всегда был ученым, и, несмотря на разрушение, стены пронизывала его сущность. Избранные фолианты по магической теории и человеческой науке, которые, как она подозревала, когда-то покоились на тумбочке, были скинуты на пол, переплеты разорваны. Этот вид наполнил ее гневом, который она едва могла понять и сдержать.

Но теперь нельзя поддаваться эмоциям. У них не было времени. Они должны предупредить Кэмдена, потом она должна убедить Айса уйти отсюда. Если они ничего не нашли, у нее было ужасное чувство, что Анарки вернутся, чтобы снова искать зеркало.

Покачав головой, Сабэль подошла к камину и поискала под ним, внутри, по стенам дымохода. Ничего. Вытирая сажу, она пересекла комнату и подошла к шкафу, проверила под телевизором, игровой приставкой, док-станцией для iPod и другими разнообразными устройствами. Ничего — ни внутри шкафа, ни снаружи.

Это была последняя комната, и у нее не было выбора. Если Матиас нашел зеркало МакКинета… Брэм намекнул как-то, однажды или дважды, что враг, найдя такое устройство, действительно будет опасным. Она еще раз поблагодарила Бога за то, что сочла нужным спрятать его зеркало в маленькой картинной галерее Оливии, после того, как брата поглотило черное облако. Она боялась, что оборона дома будет слабой, и оказалась права.

С усталым вздохом Сабэль наклонилась и поправила ночной столик, подняла книги и вернула их на место. Открыла ящики. В них практически ничего не было. Очки для чтения. Ежедневники нескольких прошедших лет. Несколько ручек.

Сабэль засунула их обратно. Когда она это сделала, то рукой задела что-то странное.

С волнением Сабэль выдернула ящик из ночного столика и положила его на ковер. Она приложила ладонь и скользнула по панели над полостью. Нашла! Там что-то было. Ее пальцы проследили выступ. Это было что-то восьмиугольное, как зеркало Брэма. Это должно быть оно.

Просунув пальцы в края, она потянула один, два раза… наконец вещь поддалась.

Она быстро извлекла зеркало и улыбнулась. Семейный герб МакКинета, по-видимому, высеченный из камня. Это выглядело как пресс-папье или что-то, что можно прикрепить к каминной полке для украшения. Она узнала его, потому что зеркало Брэма выглядело почти идентично, за исключением семейного герба.

Сабэль трижды провела рукой по часовой стрелке, один раз — против. Внезапно оно распахнулось, очень похожее на женскую пудреницу. Сабэль вскочила на ноги и открыла рот, чтобы позвать Айса, но передумала. Это дело Совета. Она действовала от имени брата. Кэмден не был близко с ней знаком, но достаточно хорошо знал, что она никогда не будет лгать о смерти МакКинета. Айс… Учитывая его репутацию сумасшедшего, возможно, ей лучше поговорить с Кэмденом наедине.

Зеркало было затуманено, не редкость, так и было, когда его не использовали. По краям появилось шесть других символов и один наверху, который, по ее мнению, позволял одновременно вызвать всех членов Совета. Она избегала этой кнопки и изо всех сил пыталась вспомнить точный герб Кэмдена. Но память подводила. Что она помнила о Совете? Протокол. Да, Совет любил регламент, и это спасло ее сейчас.

Старшим членом Совета был Блэкборн. Соответственно, его семейный герб был выгравирован первым на стекле. Спенсер будет чуть ниже под ним. О'Ши и МакТавиша она узнала под ними. Это привело к Кэмдену. Символ МакКинета побледнел. Сабэль надеялась и молилась, чтобы это отображалось на всех зеркалах. Это, несомненно, придало бы достоверности ее сообщению.

Герб семьи Рионов был последним, а символ стал темно-серым. Брэм был болен, очень болен. Она отбросила в сторону беспокойство о нем с тех пор, как были в гостинице в Монмуте, но оно никогда не исчезало полностью, преследуя ее ум. Зеркало показало, что волнения не беспочвенны.

Отбросив эту мысль, она сосредоточилась на том, что нужно сделать.

Прикоснувшись пальцем к символу Кэмдена, она ждала. Через мгновение он появился, готовясь закричать. Когда мужчина увидел ее лицо, он закрыл рот и вместо этого озадаченно нахмурился.

— Леди Сабэль. У тебя зеркало МакКинета. Его символ почернел. Он действительно мертв? Ты в порядке, девочка?

Слава Богу, ей не пришлось многое объяснять.

— Да, у меня его зеркало. Да, он мертв. Моему брату плохо.

Она сглотнула.

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать. Никто из членов Совета не хочет, но Матиас и Анарки напали и убили Томаса. Сожгли его заживо. — Ее голос дрогнул. — Все его человеческие слуги мертвы…

Выражение его лица стало нечитаемым, кустистые седые брови нахмурились.

— Ты несешь чепуху, девочка. Матиас находится в изгнании.

— Был в изгнании. Он убил Орофу и Джорджа МакКинета и… и теперь он прикончил Томаса. Весь дом в руинах. Символом Анарки были заклеймены все женские тела.

Кэмден, колеблясь, покачал головой.

— Нет. Как мог Матиас освободиться?

— Я не знаю, и сейчас мне все равно. Я связалась с вами, потому что думаю, что Матиас может за вами прийти.

— Что? Возмутительно! Это невозможно.

Она была разочарована.