Внизу она ощупала соседнюю стену, ища выключатель. Айс сделал то же самое. Через мгновение комнату залил искусственный свет, яркий и резкий. И Сабэль закричала.

В нескольких дюймах от них был распят на решетке Томас МакКинет, его волшебная палочка сломана, а тело обуглилось почти до пепла. Анарки потушили огонь на полпути к туловищу. Его рот был разинут в ужасающем крике. Глаза широко раскрыты, когда он стал свидетелем последних ужасных моментов своей жизни.

Смерть МакКинета доказала самым уродливым, самым ощутимым образом, что Анка не врала. Независимо от ее связи с Шоком, а его с Матиасом, бывшая пара Лукана говорила правду. Матиас действительно планировал занять место в Совете.

Боже, спаси и сохрани. 

Через четверть часа Айс и Сабэль сидели в старом каретном домике поместья, который разместился на зимней сухой траве позади основного дома и был преобразован в гостевое помещение. К счастью, оно было не повреждено. Айс всунул стакан воды в холодные руки Сабэль и сел за стол, его большое тело заняло большую часть узкой причудливой комнаты.

Окутанный темными чарами на диване лежал Брэм, Сабэль недавно произнесла над ним несколько поддерживающих заклинаний. Здесь было спокойно и тихо, за исключением негромкого дождя. Проявление спокойствия было временным и лживым. Сабэль дрожала от вспышек воспоминаний о безумных убийствах и кровопролитиях, врезавшихся в разум.

— Мы не можем здесь оставаться, — сказала она. — Мы должны предупредить других советников и бежать.

Айс облокотился на стол, его плечи казались просто огромными.

— Нет. Мы должны остаться.

Он сошел с ума?

— Могут прийти Анарки, и они… способны на ужасные вещи, — сглотнула она, — Кроме того, они заберут Дневник. Зачем нам оставаться в опасности?

— Именно потому, что уже были здесь, они и думают, что их погром закончен. Им не нужно возвращаться.

После паузы она поняла, что Айс прав. Насколько Сабэль хотелось отдалиться от дома и его ужасов, где человек, которого она любила, и его слуги были убиты мучительно и жестоко, она знала, что так будет лучше. Зачем Анарки возвращаться сюда, когда они были здесь и успешно выполнили свою задачу?

— Отлично. Но мы останемся здесь, в домике. Я не буду спать в поместье.

Айс помолчал, нахмурился и потянулся через стол за ее рукой. Он тепло обнял озябшие пальцы, а она была до абсурда благодарна за поддержку. Сабэль не понимала, насколько сильно нуждалась в нем.

— Я бы не стал просить об этом, — заверил он. — Мы останемся здесь. Я посторожу.

— Тебе тоже нужно поспать.

Он замялся.

— Есть только одна кровать.

Сабэль перевела пристальный взгляд на уютную постель из вишневого дерева, отделанную тонкими занавесками и заправленную удобными стегаными одеялами. Кровать была спроектирована и оборудована для романтики. Она представила рядом с собой тело Айса, жесткое и покрытое волосками там, где она сама была мягкой и гладкой, излучающее тепло, как жаркая печь. Ее пульс подскочил. Да уж, очень плохие мысли.

Скрывая дрожь, она повернулась к воину. Она предложила бы Айсу диван, но на нем лежал Брэм, его состояние не изменилось.

— Мы справимся.

Айс закрыл глаза. Посмотрел вниз. Сглотнул. Когда его взгляд снова перешел на нее, то в нем вспыхнул огонь. Замерев, она наблюдала.

— Принцесса, если мы разделим эту кровать, никто из нас не уснет. Всю ночь.

Она втянула воздух, когда горячая жажда сжала ее живот. Хуже того, это чувство начинало опускаться вниз и оседать прямо между бедрами. Сабэль могла только представить себе энергию ядерного реактора, которую вместе с Айсом они будут генерировать, это волнующее удовольствие. Его предложение было заманчивым. Айс был соблазнительным. Абсолютная загадка: жесткий и одновременно нежный, попеременно добрый, властный, настойчивый, приводящий в бешенство. Он ее увлек.

Боже, какая она дура. Если она ответит на клятву и станет его парой, Избранные придут в неистовство, брат заболеет ещё больше, а знаменитый дедушка Мерлин, наверное, перевернется в могиле…

Айс хотел ее. Не покувыркаться, а навсегда. Его действия это подтверждали, но голос в голове Сабэль всегда напоминал ей, как сильно они с Брэмом ненавидели друг друга. Что такое он мог сделать, чтобы причинить брату серьезную боль? Как далеко мог зайти?

У нее не было ответов.

— Я не думаю, что это разумно, — сказала она наконец.

Он отпустил руку, откинулся на спинку стула, глаза были нечитаемы.

— Конечно, нет.

Что он хотел этим сказать? Сабэль нахмурилась и хотела спросить, но это было бессмысленно. Эти несколько дней наедине с ним были какой-то страницей вне времени, тем, что никогда не происходило раньше и никогда больше не произойдет. В конце концов, возможно, когда она меньше будет волноваться за Брэма и они не будут спасаться бегством и спасать магический мир, она найдет силы отказаться от Айса. Какой смысл в построении отношений до тех пор?

Никакого.

— Мы должны сосредоточиться на том, чтобы добраться до других советников и предупредить их.

— Как? — рявкнул он. — Как мы это сделаем, не предупредив Анарки или их сторонников, что мы здесь? Мы не можем телепортироваться, не оставив Дневник. Я не видел телефона…

— Когда советник вступает в должность, ему дается специальное зеркало для общения. Оно соединяется только с другими такими же зеркалами. Их прячут, об них мало кто знает.

— Я задавался вопросом, почему Матиас уничтожил поместье, но если есть устройство связи… не думаешь, что он искал его, когда разгромил дом?