И тогда я вижу его.

Шатаясь и изо всех сил пытаясь удержаться в вертикальном положении, он набирает цифры на консоли. Он спотыкается, прислоняется к стеклянному окну, прежде чем снова выпрямиться. Я бросаю биту и подхожу ближе, сосредотачиваясь на нем.

— Риз?

Он не слышит меня из-за рева сигнализации, продолжая вводить неправильные коды. Я двигаюсь быстро, кладу руку ему на плечо и ступаю рядом с ним. Когда я нажимаю правильную последовательность цифр, запах алкоголя достигает меня. Рев сигнализации резко прекращается, и пространство между нами заполняется тишиной. Я поднимаю голову и вижу незнакомые глаза, что смотрят на меня. Стеклянные, с расширенными зрачками, и в них больше нет той интенсивности, к которой я привыкла. Даже оттенок зеленого выглядит тусклым, почти безжизненным. Помимо этого очевидного различия, он явно пьян, состояние, в котором я никогда не могла себе представить, что увижу этого человека. Риз не напивается. Он выпивает два или три напитка и потом останавливается. Я никогда раньше не видел его даже навеселе. И когда он прислоняется к стене, закрывая глаза, и низко опуская голову, задаюсь вопросом, была ли я единственной, кому сегодня сделали больно.

Глава 17

— Эй, ты в порядке? — спрашиваю я, поднимая руку. Глажу его щеку и наблюдаю, как он льнет к моей ладони, прижимаясь к ней губами. Дыханием он согревает мою кожу, и я чувствую его неровный ритм, быстрый выдох, а затем дрожащий вдох, который он делает, прежде чем снова опускает свою голову.

— Нуждаюсь в тебе, — говорит он осипшим голосом.

Мое сердце разрывается в груди, когда я смотрю на этого мужчину, который выглядит побежденным и разбитым. А также слишком пьяным, чтобы садиться за руль.

— Ты ведь не приехал сюда сам на своей машине, так?

— Такси. Моя машина у «Таверны».

Облегчение наполняет меня, прежде чем пугает звук звонящего телефона магазина. Я бросаюсь к нему, чтобы ответить, и, сделав два шага, вижу, что Риз собирается упасть. После того, как он, кажется, собирается с силами, я бегу к телефону.

— Алло?

— Мисс Спаркс? Это «Ленокс Секьюрити», мы звоним, чтобы удостовериться, что все хорошо. Мы получили сигнал, что сработала ваша система безопасности.

— Да. Да, так и есть, но это всего лишь ложный вызов. Все хорошо.

— Отлично, мадам, мы просто хотели убедиться. Хорошей ночи.

— И вам также.

Я кладу трубку, обхожу стойку и встаю рядом с Ризом. Я подхватываю его руку и закидываю на свою шею, крепко держа за запястье. Другой рукой обнимаю его за талию и отталкиваю от стены.

— Ну же. Давай поднимемся наверх.

Обычно, когда я так близко к нему, наслаждаюсь его свежим, цитрусовым запахом и зарываюсь в его шею, но прямо сейчас, он пахнет так, будто посетил каждый бар на юге города. И впервые с тех пор, как я его встретила, желание уткнуться в него носом отсутствует. Он маневрирует со мной через пекарню, но я делаю большую часть работы, когда мы проходим сантиметр за сантиметром. Это медленные усилия, и когда я, наконец, поднимаю глаза и осознаю размер лестницы, которую нам придется преодолеть, моя хватка на нем крепнет, и чувство решимости подпитывает меня. Я смотрю на него, когда мы останавливаемся возле первой ступеньки.

— Ты должен помочь мне, хорошо? Тут не так уж и много ступенек.

Он дергает губы в улыбке, прежде чем наклоняет голову в сторону, ударяясь ею о мою.

— Ты такая красивая.

Я хмыкаю, качнувшись вперед и пытаясь взять его с собой.

— Спасибо. Ну же, подними ногу.

— Я иногда разглядываю тебя, когда ты меня не видишь. Мне нравится делать это.

— Ах вот как? — мой голос звучит удивленно, но это не так. Я знаю, что Риз разглядывает меня. Я всегда чувствую его взгляд на себе, когда он делает это. И мне нравится эта игра, в которую мы играем, где я притворяюсь, что не замечаю, и позволяю ему смотреть на меня. Он делает то же самое, когда мы меняемся местами — тогда я пристально его разглядываю. Знаю, что в это время мой любимый видит меня. Его губы подергиваются, или он случайно ощупывает себя, пока я изучаю его, отвлекая мое внимание от своего лица.

Я в курсе его тактики.

Риз поднимает свою левую, затем правую ногу, ставя нас обоих на первую ступеньку.

— Я пялился на тебя сегодня на своем телефоне. Мне, действительно, это не понравилось.

Мы делаем еще несколько шагов вверх, когда он наклоняется ко мне, заставляет меня отпустить его запястье и вместо этого взяться за перила.

— Да? Давай поднимемся с тобой наверх, и тогда ты сможешь сказать мне, почему тебе это не понравилось.

— Мне не понравилось это, Дилан.

— Я знаю. Давай, еще немного. Мы почти на месте, — мы достигаем третьей ступеньки сверху, когда Риз внезапно падает на колени, потянув меня за собой. — Ри-из! Подожди... что ты делаешь?

Он неуклюже поворачивается, пока не оказывается сидящим на ступеньке. Он опускает голову, ссутулив плечи, и я вижу, как легонько трясутся его руки, когда он кладет их на колени. Я сажусь рядом с ним, и кладу руку ему на бедро. Он поднимает голову и поворачивает ее ко мне, в его глазах читается явное беспокойство.

— Я не могу смотреть только на твои фотографии. Этого недостаточно.

— Ну, я прямо здесь. Тебе не нужно смотреть на мои фотографии. Давай поднимемся наверх, и ты сможешь смотреть на меня, сколько захочешь, — я начинаю вставать, когда рукой он хватает меня за запястье, останавливая.

— Я все время наблюдаю за тобой, — я сажусь обратно, когда он опускает взгляд, уставившись в никуда. — Если я не прикасаюсь к тебе, то хочу этого.

— Мне знакомо это чувство, — вмешиваюсь я, немедленно привлекая его внимание.