Лучи скользили по крышам, ласково освещал глиняную и деревянную посуду, развешенную сушиться на заборах. Отражался от окон крепости, тонул в темных окрестных лесах и дальше – западнее – натыкался на огромное зеркало озера. Казалось, что не вода это, а обломок неба.

На землистом побережье валялись большие камни. Чуть дальше от водной кромки берег покрывался травой и вздымался вверх – там скрывалась землянка. Деревянную дверь маскировали зеленые лозы. Вот их отодвинула в сторону чья-то загорелая рука, дверь скрипнула и отворилась.

– Сестра! – с криком влетела внутрь Мария и взволнованно осмотрелась.

В землянке царил мрак. Дневной свет проникал через дверной проем, слабо освещая темную лачугу. В маленькие узкие окна он вообще с трудом просачивался. И все же этого было достаточно, чтобы разглядеть грубо сколоченный деревянный стол с парой стульев, глиняную печь и неряшливо убранную кровать. Постель покрывали пестрые ткани с причудливыми геометрическими узорами, купленные у кочевников-синусов. На печи стояли кастрюля с тарелками.

Мария прошла внутрь, взяла со стола свечу и зажгла ее огнивом – спички она не любила, стоят дорого и кончаются быстро. Стены землянки мгновенно оживились, по мебели заплясали бледные свечные огоньки. Сестры не оказалось ни под столом, ни на собачьей лежанке возле печи.

– Гав! – раздалось из дверного проема.

Мария обернулась. Внутрь заглядывала крупная собачья морда с глазами медового цвета. Серебристые сединки в золотистой шерстке мягко напоминали о старости.

– Вот ты где! – воскликнула Мария и тут же обернулась черной собакой, чтобы поговорить с названной сестрой на одном языке. – Ты чего шастаешь, а, Вий-За? Ногу же подвернула!

– Ногу подвернула, – ворчливо передразнила Вий-За, заходя в дом. – От старости у меня нога болит, а не от того, что подвернула. Старуха я – так и говори. И дверь закрой, Маха, вдруг хвост за тобой пришел. Найдут наше логово.

– Да никто не найдет, – пренебрежительно фыркнула Мария, но все же послушалась. Осторожно сжала клыками дверную ручку и потянула на себя. В доме тут же стало темнее, но света одной свечи все же было достаточно, чтобы видеть окружающие предметы.

– Будешь так относиться – найдут. Онца итак вашу братию не любят за то, что вы – любимчики богов. А поймают воришку-синуса – тут же растерзают на мелкие клочья.

– Твоя правда, сестра, – сдалась Мария, опустив хвост. – Буду осторожнее. Только про богов мне не говори, ты ведь знаешь, что я в эти байки не верю.

– А с чего, по-твоему, синусы фокусы вытворять умеют? – Вий-За смерила Марию строгим взглядом. – Дети Веги постарались. Онца не верят в них, вот и не умеют фокусничать. Если ты не будешь верить, на тебя боги рассердятся и отнимут твой дар. И мы с тобой больше никогда не поговорим по-собачьи.

– Пфф, – брызнула слюной Мария. Она наизусть помнила легенду про то, как Меа-Мера и Нучт, дети верховного божества Веги, заключили пари, у кого получится создать более совершенный народ. Раньше Вий-За часто рассказывала ей, как небесные брат и сестра сотворили из хищных зверей синусов и онца. По этой легенде онца, сделанные Нучтом, получились сильными, здоровыми и умными, и превзошли более нежных детей Меа-Меры, синусов. И когда дочь Веги опустила руки, проиграв спор, верховное божество поддержало ее и одарило синусов магией.

Мария в это не верила совершенно. Благодаря украденным онцовским книгам она уяснила, что Вега – всего лишь огненный шар далеко в небе, а Меа-Мера и Нучт – лишь спутники планеты. Поэтому девушку раздражало, когда Вий-За всерьез начинала отчитывать ее за неверие.

– Чего фырчишь? – собака нахмурила седые брови. – Магия откуда по-твоему, я спрашиваю?

– Кто его знает? – пожала плечами Мария. – Может, онца скоро изучат и это явление, и смогут все объяснить в своих книгах.

– Онца скорее тебя изучат, когда поймают, – съязвила Вий-За. – Свяжут и будут копаться в твоих внутренностях в поисках правды.

– А ты этого, видимо, очень хочешь, – ехидно заметила Мария и шутливо толкнула сестру в бок.

– Я лишь беспокоюсь за тебя, – собака вздохнула и, прихрамывая, приблизилась к печи. Там она улеглась на свою лежанку. Пламя свечи плясало в ее медовых глазах, делая их янтарными. Марии показалось, что в них она видит первобытные огни прошлого, откуда пришла вера в божественное трио.

– Тяжко мне без охоты, – призналась Вий-За, возвращаясь к старой теме, и опустила голову на передние лапы. – Уж столько дней дома сижу, вот и вышла подышать. Да тебе помочь, питаться-то чем-то надо.