— А как они справятся со знанием о бессмертии? — устало спросила вдова.

— Так же, как и с… А, ну да, социальное неравенство, бессмертные миллиардеры, полная антиутопия… Ладно, признаю, в этом был смысл. В последние века. А раньше, смотрю, такие заклинания не особо утаивали. Но застрять здесь на семьсот лет! — он резко поставил чашку на стол, снова разлив немного чая, и потянулся за салфеткой, чтобы вытереть лужицу. — Знаете, как я всё вижу? Судя по рассказу Марион, Шериф был закомплексованным человеком без особых способностей, но зато с любовью к власти. Чёрт знает, как он заполучил эту должность, но его собирались выпнуть со дня на день. И вот, он провалил задание, соответственно лишился положения, но зато хотя бы деревня осталась у него в подчинении. Жители глупы и напуганы, а он для них чуть ли не бог-защитник. Убить Гуда и снять проклятие означало бы потерять и это, вот Шериф и тешил самолюбие, нарочно не доводя дело до конца.

Старушка смотрела на Йована чуть не плача.

— Я знаю его восемьдесят лет! Он совершенно не такой человек!

«Всего-то около девятой части его жизни», — хотел сказать он, но промолчал, не желая расстраивать вдову.

— Ну, это просто предположение. Я-то с ним знаком несколько недель.

Старушка молча размешивала в кружке слоновью порцию сахара. Тишина длилась несколько минут, и Йован испугался, что сильно обидел её своими словами. Он начал перебирать варианты как можно более искренних извинений, но едва он открыл рот, вдова спросила:

— Ты всё ещё хочешь убить Робина?

Этот вопрос вызвал только недоумение.

— А как иначе?

Старушка вздохнула и осторожно отпила глоток горячего чая.

— Я думаю… Если только заклятие не снимается его смертью, может быть…

Йован опешил.

— Вы думаете, с ним можно найти общий язык? Да он же больной на всю голову!

— А ты стремишься отомстить за гибель Роберта? — спросила вдова.

— Вовсе нет! — со злостью воскликнул Йован. — Шериф мне вообще… Да не важно! Робин убил вашего сына!

Вдова подвинула стул ближе и положила руку ему на плечо, ласково и печально заглядывая в лицо.

— Ты никак не смиришься с его смертью.

«Да на кой чёрт мне сдался Бобби?» — удивился он, но тут же понял, что речь идёт о Шерифе.

— Мне тоже очень больно это принять, — продолжала старушка. — Но Робин…

Она принялась говорить что-то про добрые намерения, стечение обстоятельств, несчастную судьбу и прочую чушь, о которой Йован не мог даже слушать.

«Супер, — мрачно подумал он. — У единственного нормального человека во всей деревне тоже оказался старческий маразм. Гуд, хренов псих, замочил кучу людей, в том числе и её сына, а она его жалеет!»

Тут он вспомнил, что вдова ни разу не говорила про Бобби со дня, когда бедняга был убит.

«Похоже, она сама не хочет признавать утрату и просто игнорирует её. Не позволяет себе думать об этом и вместо того, чтобы горевать о сыне, волнуется даже о врагах…»

Немного поразмыслив и согласившись с собственным предположением, Йован решил не спорить и больше не напоминать старушке про Бобби.

— Давайте сперва узнаем всё о заклятиях, а потом уже будем строить планы, — сказал он.

Вдова согласно кивнула. Взяв чайник, она хотела вскипятить ещё воды, но внезапно раздавшийся стук в дверь заставил её замереть.

— Кто-то пришёл, — прошептала она. — Что нам делать?

Стук повторился.

— Как думаете, если не откроем, они осмелятся выломать дверь? — так же шёпотом спросил Йован.

— Если их вовремя не припугнуть, боюсь, что да. А на это способен только Гай.

«Ага, вынесу им его голову — убегут как миленькие».

— Главное, чтобы никто не догадался, что Гай сейчас не в строю, — проговорил он. — Лучше мне выйти, а то начнут подозревать.

На самом деле он ждал, что вдова станет его отговаривать и предложит другой вариант, но получил в ответ кивок и обнадёживающий взгляд.

Вздохнув, Йован взял ружьё и поплёлся открывать дверь.

— Кто там? — спросил он, стараясь сделать голос как можно менее испуганным.

— Это я, — отозвалась снаружи молодая женщина.

— Кто «я»?

— Я…

Как назло, на двери не было глазка, а гостья стояла слишком близко к двери, чтобы её можно было увидеть из окна.

— Эсхильда, ты ли это?

— Да, да!

— Неужели?

Йован со злостью дёрнул дверную ручку. На пороге стояла Мэг, смущённо опустив голову.

— Я подумала, что ты не захочешь мне открыть, — пробормотала она.

Увидев ружьё, девушка съёжилась и с опаской оглянулась вокруг, будто надеясь заручиться поддержкой какого-нибудь прохожего.

Йован подавил желание врезать ей дверью по лицу.

— Зачем пришла?

Мэг переминалась с ноги на ногу и кусала губы, пребывая в крайней нерешительности.