Я почти перестала выходить из дома, опасаясь теперь не только Робина, но и крестьян, чьи недобрые взгляды преследовали меня повсюду.

В лесной банде появилось ещё несколько живых мертвецов, в числе которых был деревенский мальчик по имени Мач. Мать несчастного отправилась в чащу, желая отомстить за гибель сына. Вернулась она, истекая кровью: обе её руки были отрублены по локоть, но наскоро перевязаны, чтобы женщина могла добраться до деревни. Она рассказала, что Робин сам вышел ей навстречу в окружении четырёх мертвецов. По её словам, тело Уилла Скарлета уже прогнило насквозь, а Маленький Джон покрылся трупными пятнами, но ещё мог говорить.

Только тогда я поняла, что талант Робина оказался куда больше моего. Он сделал то, что не удавалось никому: сумел сохранить разум нежити почти на целый год. Однако, Джон, судя по рассказу несчастной женщины, всё же постепенно гнил и теперь стал подобен слабоумному, а значит, чары не были безупречными. Рано или поздно он должен был превратиться в подобие Уилла.

Оставшиеся же двое — Мач и некий монах — казались почти невредимыми. Женщина бросилась к сыну, чтобы обнять, но он не желал видеть мать и велел ей убираться.

— Слышала, что сказал твой сын? — насмешливо спросил Робин. — Уходи же.

Но женщина выхватила нож и с криком бросилась на разбойника. Тот не только не попытался защититься, а даже сделал шаг вперёд, подставляя грудь. Женщина нанесла ему не меньше десятка ударов, но Робин остался стоять на ногах. Когда несчастная, наконец обессилев, выронила нож, он швырнул её на землю.

— Меня уже не убить, — проговорил он. — Но за боль от твоих ударов я отплачу. Лиши её рук, монах.

Мертвец со скорбью на лице поднял нож.

— Простите, — прошептал он. — Я пытался спасти вашего сына. Простите и за то, что сейчас сделаю с вами. Я не могу ослушаться.

Мач даже не смотрел на то, как калечат его мать, и лишь морщился от криков. Тук по приказу Робина перевязал руки бедной женщины и отвёл её к дороге. Промучившись после этого два дня, она умерла.

Случившееся вселило немыслимый страх в сердца всех крестьян. Многие хотели бежать из этих мест, бросив дома, но разбойники никому не позволяли уйти. Отряды шерифских рыцарей сильно поредели, и совсем скоро деревня могла оказаться беззащитной.

Я бездействовала, пребывая в отчаянии и смятении, непростительно долгое время. Когда я поняла, что без магии всех в округе ждёт гибель, больше половины жителей уже было мертво. Зная, что самой мне никогда не убить Робина, я решила обратиться к шерифу и попросила стражу доложить обо мне.

Через несколько дней мне приказали явиться.

Шериф почти не выходил из старого поместья, по всех комнатам и коридорам которого была расставлена охрана. Я заметила, что почти у каждого стражника имелся оберег, пусть и плохо, но всё же защищающий от проклятий. Меня тщательно обыскали и отвели в подвальное помещение, где обустроился шериф. Это место без окон, в которые могла влететь стрела, считалось самым безопасным.

Посреди комнаты стоял большой стол, накрытый на двоих. Блюд на нём было больше, чем способны съесть за день двое людей. Мясо и хлеб отняли у крестьян, которые едва держались на ногах от голода.

Увидев меня, шериф поднялся. Этот пожилой человек оказался довольно грузен, но по нему было видно, что он прибавил в весе не так давно и всё ещё имел неплохие навыки боя. Его лицо казалось мне неприятным: не слишком умное, но весьма самодовольное.

— Колдунья! Садись, раздели со мной обед.

Четверо стражников встали за моей спиной, держа руки на рукоятях мечей. Такая осторожность была понятна.

Шериф не тратил время на церемонии.

— Мне сказали, что ты хочешь помочь в поимке разбойников.

— В убийстве их главаря, — уточнила я.

— Гуд бессмертен, — шериф испытующе смотрел на меня. — Не знал, что это можно исправить.

Я покосилась на охранников, сомневаясь, следует ли говорить при них.

— Не волнуйся, этим людям можно доверять.

— Хорошо… — мой голос начал дрожать, и я поспешила быстрее рассказать о том, что могла сделать. — Бессмертного человека возможно убить, пронзив его сердце особым оружием. Похоже, Робин Гуд не знает об этом.

Шериф потёр руки.

— Отлично. Это даёт мне преимущество.

— Я могу изготовить такое оружие и дать его вам или кому-то из ваших людей. Но вы должны помнить о том, что оно обретает силу только в руках человека, который первым к нему прикоснётся.

— Хм… Я должен с умом подойти к выбору… А что будет, если этот человек погибнет?

— Тогда оружие перейдёт к следующему, кто его возьмёт.

— Интересно, интересно, — пробормотал шериф, потирая толстую шею. — Что же это оружие из себя представляет?