Использованная Леопольдом версия гидробомбы была схожа по свойствам с паутинной. Слабее эффект опутывания, но наносит урон и гасит огонь. Вернее, в случае драконьего огня - ослабляет, так что для надёжности алхимик швырнул сразу три бомбы.

…Кажется, человек на миг успел заметить ошарашенно выпученные глаза дракона, когда три возникшие словно из ниоткуда водяные сферы врезались в него с разных сторон, не просто погасив огонь и сбросив на земле, но и превратив в гигантское подобие мухи в янтаре.

…Похоже, теперь его придётся спасать.

При всей драконьей спеси и вздорности, гигантская рептилия оказалась достаточно деморализована сокрушительным поражением, чтобы после короткого телепатического контакта - всё же местные драконы похожи… - сперва не мешать её спасать из желеобразного плена, а затем не выделываться. У Леопольда мелькнуло лёгкое опасение, что они слишком уж раздавили её гордость, но драконы в игре разговаривали только с теми, кто способен продемонстрировать силу, и на здешних это тоже распространялось. Собственно, быстро выяснилось, что вся иерархия местных драконов основывалась исключительно на силе.

Гигантская рептилия была в смятении, что её победили люди - человек и эльф, но с её точки зрения разницы нет - но инстинкты взяли своё, и она послушно выдавала информацию… Альфе? Более сильному. Проблема в том, что раздрай в чувствах сказывался и на качестве телепатической связи, тем более, у Леопольда сложилось впечатление, что она изначально работает не так хорошо, как должна бы.

Виверны, оказавшиеся полуразумными питомцами дракона, были в районе тридцатого уровня; сам дракон, или сама, поскольку вопрос пола оставался открытым и никого особо не интересовал, чуть ниже сорокового. Учитывая, что на горе сейчас проживал только один дракон - они вообще предпочитают одиночество - этого было явно маловато, что эльфы боялись, но выяснилось, что рептилия заселилась сюда относительно недавно; до того на горе проживал более старый и сильный дракон. И, хотя собрав все силы аборигены могли бы выгнать дракона с горы, через какое-то время на освободившееся удобное место просто заселился бы новый, так что подобные усилия не только гарантируют затраты и потери, но ещё и бесполезны. Вдобавок следующий дракон может ещё и провести показательную акцию устрашения.

…Другое дело если есть достаточно сил, чтобы припугнуть рептилию и заставить работать на себя.

В этом плане с этим драконом было куда проще, чем с игровыми. Здешних гораздо сложнее заставить объединиться против тебя; в отличие от игры, где у них были некие зачатки правительства, "совет старейшин", местные, судя по информации допрашиваемого, были прирождёнными, закоренелыми анархистами, которых можно заставить что-то делать только лично дав в морду, и не забывая это регулярно и достаточно убедительно повторять. С другой стороны, если всё-таки удалось это сделать в поединке, то просыпались инстинкты, заставляющие подчиняться победителю… Какое-то время. В настоящий момент Леопольд мог бы, к примеру, без зазрения совести ограбить рептилию, и та приняла бы это как должное. И не то, чтобы с неё было нечего взять; не так много, но кое-что награбить дракон за последний десяток лет успел.

Оставался вопрос - что именно с этой рептилией сделать.

Ценной информацией "зверушка" не обладала; попросту не интересовалась миром. Нет, кое-какие вещи она знала, вроде мест обитания сильных драконов, в которые лучше не соваться, и это даже могло пригодиться, но в целом её можно было сравнить с человеческим подростком, "не хочу учиться, хочу понтоваться".

С одной стороны - в руки сам идёт ценный ресурс, значимый даже в масштабах маленькой страны. С другой - ресурс капризный, ненадёжный и непредсказуемый толком. С третьей - общественности нужно предъявить результаты визита к горе.

Хм.

– Нам понадобятся кое-какие материалы - произнёс Леопольд.

Большинство драконов не обладают именем. Телепаты, с их уникальными оттенками мысли, просто не нуждаются в подобных формальных идентификаторах, и даже в тех редких случаях, когда они вступают в контакт с низшими расами, достаточно обращения "дракон" - в конце концов, не будет же рядом несколько драконов, так что не перепутать. Сейчас, однако, было иначе.

Поражение, причём по сути ещё до того, как началась битва, болезненно опустило дракона с небес на землю в прямом и переносном смыслах. И хотя кто-то мог бы списать на жульничество и мелкие трюки, присущие людям - в конце концов, человек был не один, да и воспользовался чем-то непонятным, а не собственными клыками и когтями - но инстинкты не обмануть и правду не стереть: человек был сильнее. Несравнимо сильнее.

Как такое вообще возможно - не укладывалось в голове, но это чувствовалось в его крови, в его ауре. Его сила не проявляла себя явно, но высшие существа способны такое ощущать.

Поэтому когда он надел на шею дракона седло, это было воспринято как должное. Слабые подчиняются сильным; это естественное устройство мира. По идее, такое должно было считаться унизительным и возмущать, но… Не возмущало. Тем более, что не было болезненным, в отличие от распространившейся моды оставлять на теле побеждённого шрамы-отметины от челюстей, временами откусывая куски шкуры и оставляя следы, не исчезающие до конца жизни.

Что до сокровищ - их было жалко до слёз, если бы у драконов были слёзы, но пока есть жизнь, всегда можно награбить новых. А намёков на то, что он собирается забрать жизнь, в разуме человека заметно не было.

…Человека ли, если уж на то пошло? Люди - слабы, этот же… он был силён. Как и его спутник, и даже его питомец. Оценив вблизи скрытую в теле странного существа силу… победа над ним была бы маловероятна, невзирая на намного меньший размер.

"Человек", впрочем, был ещё меньше размером, но это не мешало вблизи ощущать его как самое сильное существо, с которым дракону доводилось сталкиваться.