— Какой подарок? — спросил Александр.

И замер, потому что Валентина подняла обе руки у него над головой, заставив откинуться назад, и, растопырив пальцы, загнула большой на левой руке.

— Девять? — переспросил Александр. — Что значит девять, Тина?

Она молча схватила его руку и прижала к своему животу: он чувствовал под пальцами хлопок футболки и холод бляшки ремня — почувствовать ее тело он не мог.

— Неужели? Почему ты не сказала мне это в Санкт-Петербурге? Почему позволила себя укусить? Ты ведь говорила, что не можешь… — он крепко держал ее за плечи.

— Кто отец? Или отца нет… Или ты не хочешь мне говорить?

Она молча подняла руку, выставила вперед указательный палец и ткнула ему в грудь.

— Я? — он хохотнул, нервно. — Этого не может быть, Тина! И… Прошел всего один день, — он с трудом подавил икоту. — Ты ничего не можешь еще знать.

Он погладил ее по волосам и прижал к груди.

— Бедная моя девочка, ты просто вспомнила мою просьбу… Забудь. Это то, о чем не стоит вспоминать…

— Я тебя ненавижу! — услышал он дикий вопль и тут же ударился о столб кровати, с такой силой вилья толкнула его в грудь.

Она сорвала с шеи колье и зашвырнула в дальний угол.

— Не смей! Слышишь? Не смей ничего одевать на меня!

И она принялась срывать с себя всю одежду и швырять в разные углы комнаты. Затем нашла на полу венок и водрузила к себе на голову.

— Выпусти меня!

Она подлетела к двери и принялась неистово барабанить в нее кулаками. Затем схватила стул и принялась колошматить им по задвижке, не догадываясь просто ее отодвинуть. А когда стул сломался, она прижала к груди его ножку и в слезах рухнула на пол. Александр спрыгнул с кровати и присел рядом на корточки.

— Сейчас нам нужно лечь спать, — он протянул руку, но не коснулся венка. — Гулять пойдем вечером.

— Не смей меня трогать! — вскричала вилья и отползла от него, выставив перед собой ножку стула, точно меч.

— Это дуб, не осина, — усмехнулся вампир. — Ложись в кровать. Она мягче воды и травы. А я лягу на полу. Я привык спать на голых досках.

Валентина отбросила в сторону ножку стула и принялась судорожно ощупывать голову. Александр нашел венок и протянул его вилье. Она схватила венок, злобно сверкнув в темноте глазами и, вскочив на ноги, пошла к кровати. Александр внимательно следил за ней: Валентина поставила ногу на прикроватную скамеечку и забралась на кровать, как человек, не умеющий сигать через замковые стены. И даже укрылась одеялом. Но пролежала так недолго. Вылезла и примяла ногами подушки. Александру пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть ее разъяренное лицо.

— У меня будет дочь! — выкрикнула вилья. — Но я не отдам ее тебе! Слышишь?! Не отдам!

— Спи, Тина, спи… — прошептал граф в ответ.

Она камнем рухнула на кровать и замерла. Граф тоже лежал, не двигаясь, и не отводя от кровати глаз. Вдруг Валентина снова села и, глядя ему в лицо, повторила четко:

— Я тебя ненавижу!

— Спи, Тина, спи… — повторил Александр еще тише.

— Я тебя ненавижу! — повторила она громче.

Тогда Александр сел и прошептал одними губами:

— Я люблю тебя.

Она тут же спрыгнула с кровати и пошла к нему. Села рядом и осталась неподвижна.

— Хочешь, чтобы я снова расчесал тебе волосы?

Она отрицательно мотнула головой, и тут он заметил, что она снова потеряла венок.

— Ты куда? — спросила она, когда Александр попытался подняться.

— За твоим венком.

— Он мне сейчас не нужен, — Валентина дернула за штанину, и Александр опустился на пол. — И тебе ничего не нужно.

Она нашла в темноте пуговицы и быстро расстегнула ему рубашку, потом потянулась к ремню, но граф перехватил ее руки.

— Ты же меня ненавидишь?

— И что? — передернула Валентина худыми плечами. — Ты же меня любишь и сегодня пятница.

Она снова потянулась к ремню, и он скова поймал ее руки. Тогда она ткнулась губами ему в грудь и ощутимо прикусила мертвую кожу.

— Ты делаешь мне больно, — сказал он спокойно.

— Я знаю, — сипло отозвалась Валентина и укусила его еще раз.

Пришлось оттолкнуть ее, но упав на спину, она тут же приподнялась на локтях.

— Что я делаю не так? — спросила она зло. — Я только повторяю за тобой!

Александр подполз к ней и усадил к себе на колени, как вчера ночью в горах. Валентина тут же откинула голову, но он поднес к губам ее руку и осторожно тронул языком прохладную ладонь. Валентина тотчас проделала с его ладонью тоже самое. Затем он все так же осторожно коснулся ее губ, и она ответила ему таким же детским поцелуем. Следующей лаской он тронул ее волосы, и она в ответ запустила тонкие пальцы в его шевелюру.

— Ты научишься любить меня… — прошептал Александр ей в ухо, а про себя подумал: " не только в воде, в своей стихии, но и в четырех стенах, как человек — живой человек…"