Дору одел на нее корсет и принялся шнуровать.

— Ты действительно думаешь, что мне надо похудеть? — прошептала она, когда поняла, что еще один сантиметр, и дышать будет уже нечем.

— Нет, отрастить сиськи побольше

Но грудь и так уже вываливалась из лифа

— Эмиль, захвати платье! Я у себя приведу ее в божеский вид! А то своим дьявольским она насмешит отца до судорог!

Валентина не обернулась, а только подумала: "Вот и второй участник трагикомедии объявился Как же я по тебе скучала. " Эмиль подал ей руку, и Валентина подумала: "Как в дешевом кабаре!", и профессор сочувственно кивнул ее мыслям

Макияж не занял много времени Больше его ушло на прическу, которая могла бы удержать гребень с фатой Наконец Валентина расправила юбки и надела белоснежные перчатки Из зеркала смотрела совсем не она, но эта снежинка ей очень нравилась

— А на шею ничего нет? — обернулась она к Дору, глядящему на нее безразличным взглядом — Сюда просто просится жемчужное колье

— Можешь сорвать жемчужную нитку с лифа и закрутить на шею, точно жгут, — огрызнулся он и покинул комнату

Наверное, пошел за рояль

— Ты прекрасна и без колье, — произнес Эмиль, но выражение его лица не разделяло настроения его слов

В ушах болтались длинные жемчужные серьги, и все платье было расшито жемчугом — настоящим или нет, в полумраке Валентина не сумела понять В любом случае, наряд выглядел поистине королевским Несколько подъюбников придавали подолу полноту, но не мешали ходить, как кринолин

— Я готова, — произнесла она, и Эмиль тут же подал ей руку

И, подобрав подол, Валентина отправилась на свою последнюю встречу с хозяином замка — сердце заходилось в страхе, как не заходилось еще ни у одной невесты Однако в танцевальной зале графа не оказалось Валентина уставилась сначала на музыканта за роялем, а затем на своего провожатого

— Граф передумал*? — спросила она, и тут же получила ответ от самого графа

— А ты надеялась?

Валентина обернулась он стоял в дверях и не сделал даже шага от порога Стоял и смотрел на нее, а она — на него, одетого во фрак, в перчатках и только лишь без цилиндра Рука его была занята иной ношей — белой коробочкой

— Ты прекрасна и без него, но все же — граф наконец подошел к ней и раскрыл коробочку на кремовом атласе лежало жемчужное ожерелье бесчисленное количество нитей из тонкого речного жемчуга сплетались друг с другом в витиеватый узор — Я собирался подарить его тебе на свадьбу И вот, — граф на секунду опустил глаза к ожерелью — Дарю авансом. Тебе нравится*?

Валентина почувствовала на губах привкус карамельки и поняла, что облизывает губы

— Очень

— Тогда повернись ко мне спиной

Она увидела, как Эмиль взял у графа пустую коробочку Ожерелье легло на грудь, утонув нижними нитями в глубоком декольте, и на шее тихо щелкнул замочек

— Спасибо, — повторила она снова и обернулась уже не по своей воле граф, осторожно коснувшись ее локтя, развернул к себе — Мне не холодно, — соврала она, и граф улыбнулся на ее ложь

Затем подал руку, и она сделала несколько нерешительных шагов по паркету танцевальной залы и, заглянув в зеркала, отражавшие мириады свечей, ахнула, по- настоящему оценив красоту свадебного наряда, и заодно поразилась тому, каким неподдельным счастьем светятся ее глаза Да, она и мечтать не могла когда-нибудь надеть что-либо подобное

— Улыбку, пожалуйста!

Она даже моргнуть не успела, так быстро Эмиль сунул телефон обратно в карман, сделав фотографию

— Я думала

— На фото ты будешь одна, — успокоил ее граф — Я так… Останусь приятным воспоминанием, и скоро твоя память напрочь сотрет мой образ, и ты придумаешь себе кого-то другого, к кому не будешь испытывать страха

— Я не боюсь вас! — воскликнула она с жаром, и граф даже отступил на шаг, будто обжегся, но руки не выпустил. — Я вам верю!

— И напрасно… — голос графа звучал сухо и тихо, он почти не раскрывал рта, и специально или случайно выпустил ее пальцы из своих — Будь осторожна со мной и держи дистанцию, как и положено благовоспитанной леди

Дору заиграл Чайковского Валентина кивнула графу и, присев в реверансе, снова приняла его руку Другой рукой он приобнял ее за талию, она же положила руку ему на плечо. Они не закружились по залу, а пошли медленно, точно считали шаги Она совершенно не помнила этого вальса из балета "Щелкунчика": вступление все не кончалось и не кончалось, и ей казалось, что Дору специально играет одну и ту же страницу, чтобы отец мог вечность смотреть ей в глаза И вот наконец темп увеличился, и она взглянула в сторону, увлекаемая графом в первый водоворот танца, а когда музыка сделалась более драматичной, граф стал отрывал ее от пола на каждое крещендо, и вскоре ей уже казалось, что она окончательно потеряла под ногами пол, как, впрочем, и счет, и ритм, и сам танец Этот вальс не был похож ни на один из тех, что ей доводилось танцевать, и никто до графа не кружил ее вот так, до полного головокружения

Граф улыбнулся краешком рта, будто поймал в полете ее мысли, и в краткий миг его улыбки Валентине показалось, что она увидела жемчужины клыков… Конечно, ей это только показалось. Не надо смотреть в лицо, это не по правилам вальса.

Дору все играл и играл, и Валентина перестала угадывать музыку — они решили утанцевать ее до упаду, так пусть же утанцуют… Она ничего не делает она просто летит в расцвеченной зале по скованному зимнем морозцем воздуху. Квадратики паркета мелькают внизу, точно крыши домов, оставшихся далеко внизу, за пеленой облаков. Она уже ничего не видела и жмурилась от яркого света или от мучительного взгляда графа Заполье. Он еще крепче сжал ее руку, точно боялся уронить, коснулся щекой волос и едва слышно прошептал: