— Успокойся! — медленно, но четко произнес вампир, и Валентина тотчас закусила губу. — Иди ко мне в комнату и сиди там, пока я не оденусь, чтобы ты чего лишнего обо мне не подумала. Иди!

Она еще плотнее закуталась в черный халат и, выйдя в коридор, по стеночке сделала два неровных шага, чтобы спиной толкнуть дверь в комнату сына хозяина замка. Там горела керосинка, и Валентина облегченно перевела дух, перешагнула через груду одежды и замерла подле кровати, почти полностью заваленной джинсами. Чтобы успокоиться, она принялась складывать их стопкой, заодно считая пары, но на двадцатой сбилась и начала сначала.

— Их всего тридцать семь. От скуки решил разобрать одежду.

Валентина отпрянула от Дору, выросшего подле нее будто из-под земли.

— Ну сколько раз просить тебя не приближаться ко мне бесшумно?! — зашептала она срывающимся голосом. — И вообще… А что это ты так быстро оделся?

— Я не торопился, просто ты долго считаешь… Вот, эти джинсы тебе подойдут, и эта майка, и вот тот свитер, — говорил юный граф, кидая на расчищенную кровать одежду из платяной комнаты. — Да у меня еще и женское белье есть… Специально для тебя купил…

— Надеюсь, не стринги?

— Угадала! — и тут он перестал улыбаться. — Да что ты так вылупилась на меня?! Я все о тебе знаю. То, что ты во всем скромняга. А что сразу не отдал, так ждал, когда у тебя закончится чистая одежда. Не хотел заранее смущать тебя подарками.

Валентина оделась, поразившись, с какой точностью вампир, не видевший ее ни разу голой, попал в размер. Дору перенес все джинсы в шкаф и остался стоять в его дверях, оценивая результат своего шоппинга.

— С тобой угадать оказалось намного легче, — выдал он задумчиво. — С собой же я постоянно промахиваюсь, оттого у меня столько барахла. Надо все собрать и отослать в какой-нибудь приют. У меня все еще подростковый размер, — усмехнулся он как-то не очень весело.

Валентина кивнула, точно от нее требовали разрешение на сбор вещевой посылки, попыталась и не смогла отвести взгляд от бледного лица вампира. Совсем мальчик

— сколько ему? Лет так шестнадцать или того меньше? Возможно, именно поэтому с ним не так страшно, как с его отцом. А сколько самому графу? Вполне вероятно, нет еще и сорока… Не было, когда он умер для людей и родился для тьмы.

Она умоляюще посмотрела на вампира, прося отпустить ее. Тот улыбнулся и произнес:

— Ну что я забыл?

Дору улыбался по-доброму, и Валентина, почувствовав наконец свободу, подыграла ему, выдавив из себя томно:

— Носки шерстяные…

— О… — протянул он и даже хихикнул. — Только не смей таким голоском говорить с отцом, а то я не смогу защитить тебя от его поцелуя.

Лицо Валентины тотчас сделалось серьезным, и она вновь бы прокрутила в голове последнюю встречу с графом, произошедшую посреди заснеженного поля, но Дору вернулся из ее комнату слишком быстро, и теперь вся ее сила воли была направлена на борьбу с дрожащими руками, которые не желали натягивать на ноги теплые носки. Дору тем временем присел рядом, чтобы немного подсушить полотенцем волосы. Он то задирал их вверх, то приглаживал за уши, недовольно качая головой.

— Ну это же безобразие, а не волосы! Тебе не то что косу нельзя заплести, но даже нормальный хвост не сделать! Зачем эти пряди на лицо? Ужас… Нет, я все же понимаю, почему Станислав тебя бросил.

Валентина сжала губы — ну зачем, зачем он постоянно напоминает ей про неудачную первую любовь? Она попыталась встать, но вампир проворно спрыгнул с кровати и еще в полете ухватил ее за ногу, затем перевернул обратно на спину и уселся ей на колени, захватив в плен своих тонких пальцев оба ее запястья. Затем улыбнулся, медленно и неумолимо обнажая клыки, которые Валентина видела впервые. Она хотела бы вырваться, убежать, но лишь покорно закрыла глаза и принялась мысленно считать до десяти, двадцати, тридцати…

Когда никакой боли не последовало, она открыла один глаз, затем второй: Дору мило смотрел на нее, плотно сжав свои подведенные то ли самой смертью, то ли помадой фиолетовые губы. Руки его уже не держали ее запястья, и Валентина легко выскочила из-под вампира и отползла к двери на безопасное расстояние, хотя чувство безопасности она оставила в съемной квартирке в Варшаве две недели назад, в чем сегодня окончательно убедилась.

Псевдо-невеста глубоко вздохнула и произнесла:

— Ты хотел меня укусить?

Вампир покачал головой.

— Если бы хотел, укусил бы обязательно… Я так… Показал тебе на практике, что перед вампиром ты бессильна. Так что если отец пожелает тебя укусить, он это сделает, не спрашивая твоего на то разрешения. А пока он этого не желает, его бояться не имеет никакого смысла. И запомни еще одну вещь — чем вы больше боитесь, тем нам больше хочется вас укусить. Усекла мысль?

Валентина кивнула.

— Теперь ты морально готова спуститься в гостиную, к отцу, — сказал он без всякой вопросительной интонации.