Эмиль откинулся на подголовник кресла и потер костяшками пальцев закрытые веки.

— Я просил за Валентину. Но Валентины больше нет.

— Она — жива! — вскричал Дору. — Я сам поил ее ромашкой.

— Она больше не она. Я пока не в силах объяснить это. Но шестым чувством знаю, что ее надо убить и прямо сейчас Но также хорошо знаю, что вы не позволите мне этого сделать Что ж, одним монстром больше, одним меньше…

Дору тоже усмехнулся

— Иногда мне кажется, тебе стоит начинать писать юмористические готические романы, вместо своих скучных лекций!

— Я не против Собираю богатый материал В вашем замке Иди Не оставляй нашего героя-любовника без присмотра

Дору выпрямился и одернул джемпер

— Попрошу тебя с большим уважением отзываться о моем отце. Без него твой роман был бы короче одного предложения

Эмиль ничего не ответил, лишь еще сильнее скривил губы. Тогда Дору развернулся и вышел, но к себе не пошел. Сел под дверью в башню и стал ждать, когда слуга принесет бульон Серджиу принес его спустя три часа

— Почему так долго? — вскочил с пола Дору

Поднос в руках горбуна дрогнул

— Я приготовил бульон еще час назад, как и было приказано, — проговорил он с запинкой — Вы не звали меня целый час, поэтому я в первый раз в жизни явился без зова

— И правильно сделал, — усмехнулся Дору уже по-доброму — Вампиры часов не наблюдают, а вот девушка может и проголодаться

Он придержал дверь, и Серджиу прямиком направился к кровати

— Как прикажете ее кормить?

Горбун спрашивал молодого хозяина, но ответил старый:

— Так же, как ромашкой. Пусть Дору ее накормит

Горбун приподнял девушке голову, и Дору несколько раз попытался разомкнуть губы ложкой, но ложка обреченно билась о крепко сжатые зубы. Вдруг Валентина открыла глаза и четко произнесла по-русски:

— Я не буду есть.

Затем снова закрыла глаза и несколько секунд пролежала неподвижно, а потом попыталась сползти с руки горбуна, но тот удержал ее голову, и Дору снова направил к ее рту ложку с бульоном. Валентина не открыла глаз, но замотала головой, пытаясь увернуться от ложки.

— Тина, открой рот и ешь, — нарушил напряженную тишину граф, и Валентина тут же повиновалась приказу.

После последней ложки она с тихим стоном откинулась на подушку и снова закрыла глаза.

— Будут еще какие-нибудь приказания? — спросил горбун.

Дору отрицательно мотнул головой, и слуга удалился, забрав пустую тарелку и ложку. Дору тоже сбегал к себе и с таинственным видом подступил к отцу.

— Papa, у меня есть для вас кое-что интересненькое.

Когда Дору протянул ему небольшой мешочек, Александр удивился, нащупав через тонкую ткань содержимое

— Я предостерегал Тину не стричь ногти в субботу, но она не послушалась

— Дору, порой мне кажется, что ты зря ездил в Санкт-Петербург Похоже, что все твое образование свелось к общению с нянюшками Мне не нужны привороты, чтобы влюбить в себя Валентину Она уже моя против своего желания… Но я не хочу брать ее силой, — и граф швырнул мешочек в пылающий камин.

Следующий час прошел в гробовом молчании Вернее, молчали только отец и сын, а Валентина глухо стонала и мотала головой из стороны в сторону Иногда она приподнималась на локтях, по-прежнему с закрытыми глазами, и с тихим криком падала обратно на подушки В один из таких моментов в башню вошел Эмиль

— Что с ней? — недоуменно спросил он

— Ничего, — тихо отозвался Дору — Ее мучают кошмары

Эмиль кивнул в сторону графа, и тот зло ответил на незаданный не ему вопрос:

— Нет, я ей не снюсь! Ей снится темный лес Как за ней бегут волки Как деревья тянутся к ней своими скрюченными ветвями Как с черного неба ей на голову кидаются грифы Продолжать?

— Не надо, — оборвал его Эмиль.

Не спеша прошел мимо и, как бы невзначай, забрал распятие Оба, отец и сын, уставились на него

— Ты себя проверяешь*? — подскочил с места Дору

— Отца!

Граф повел плечами и снова замер Тогда Эмиль обернулся к Дору и попросил его выйти

— Зачем?

Но под тяжелым взглядом брата все же вышел, не дожидаясь ответа, или же ему не понравилось распятие, которое Эмиль не спешил опускать

— Закрой дверь! — крикнул он Дору в спину

Дверь хлопнула Эмиль положил распятие на прикроватный столик и обернулся к графу

— Вам нужна помощь, отец?

Граф кивнул, и Эмиль осторожно поднял его со стула