Солнце почти зашло за горизонт, а я продолжала сидеть на тёплой гальке, думая о том, что рано или поздно всё кончается. Я не задавала самой себе вопросов и не искала ответов, только чувствовала, как щёки горели. На мгновение закрыв глаза, я вспомнила пустое помещение, и запах сырости, и поцелуй, и даже чувство гордости, по вине которой я убрала его руки, но теперь об этом сожалела, хотя сожалеть уже было поздно. «С ним я менее несчастлива, чем без него» – подумала я и, оглянувшись вокруг, увидела Тину. Она сидела у самого моря, ласкаясь последними лучами заката. Тогда я зашагала к ней по ещё залитому солнцем берегу и присела с ней рядом.

– Алиса, где ты была?

Тина посмотрела на меня, нахмурившись.

– Он уже уехал, и теперь мне грустно.

Я вздохнула и немного задумалась, потом мой голос опустился до шёпота.

– Представляешь, сегодня днём он целовал меня в губы.

Тина с любопытством прикусила кончик пальца и процедила сквозь зубы:

– Между вами что-то было?

– Ничего не было. Всего лишь поцелуй.

Я замешкалась в поисках уместного оправдания, но Тина осмелилась сказать:

– Теперь будут последствия. Ты готова с этим мириться?

– Какие последствия? Ты это о чём?

Тина обхватила себя за шею и, высунув язык, злобно проревела:

– Я думаю, что это лишь вопрос времени, детка.

– Хватит дурачиться. Я не настолько глупа, как ты думаешь.

Я бросила на неё упрекающий взгляд.

– Наверняка он хотел большего, чем просто поцелуй, – продолжала Тина.

– Хотел. И что с того? Он очень даже быстро обломался.

– Да что это с тобой? Я думала, он тебе нравится. Не понимаю тебя. Ты могла бы с ним позабавиться и бросить, ведь он бы точно так же поступил.

Тина развела руки в стороны и закатила глаза. Она не знала, что это такое быть больным любовью, и о такой болезни даже не догадывалась. Оттого и жизнь её была намного проще. Она не понимала, что это такое, когда сердце замирает, а дыхание захватывает при одной лишь мысли, что он смотрит на тебя. Возможно, Тина любила по-своему и умела свои чувства скрывать.

– Как бы я хотела быть такой как ты и смотреть на вещи проще.

Я опустила глаза, и мы обе погрузились в тишину. Для меня наша дружба значила больше, чем просто глупые беседы ни о чём. Мои дружеские чувства к Тине были по-настоящему искренние, поэтому я злилась, когда она из лучшей подруги превращалась в пустоголовую сплетницу, и тогда единственным выходом становилась тишина, которую она внезапно прервала:

– Я советую держаться от него подальше. Он уехал, и лучше тебе его забыть.

Я посмотрела на неё безразличным взглядом, но мне почудилась нотка настороженности в её голосе.

– Ну и что теперь будешь делать? – спросила она.

– Не знаю. Пока мне ничего не приходит в голову.

Я подсела к ней ближе.

– У него есть мой номер телефона. Пусть сначала позвонит, а там будет видно.

– Он позвонит.

Тина сказала с такой уверенностью, будто норовила мне польстить.

Близился вечер. Вдалеке от моря становилось душно. Мы продолжали сидеть на берегу, дышать морским воздухом и вместе наслаждаться закатом, который каждый вечер радовал меня по-новому. Удивительно, как заходящее солнце разукрашивало небо во всевозможные оттенки розового, красного, оранжевого. Закат словно успокаивал, вселяя надежду на светлое будущее, которое обычно представлялось мне в кромешной темноте. Море начинало волноваться, и крапал дождь. Погода здесь была капризной в этот день, но желание не покидать эту чудо-местность оставалось неизменным. Более того, оно усиливалось с каждым часом – с торопливым приближением отъезда.

Странным и в такой же степени волнующим было то, что на этом берегу я встретила кого-то, кто глубоко запал мне в сердце, и мысль о том, была это любовь или обыкновенная влюблённость, меня чрезвычайно беспокоила. Окидывая взглядом уж в который раз один и тот же берег, я представляла, как Марсель стоит напротив и приветливо машет мне рукой, словно его обострённая чуткость могла разглядеть во мне мои самые тайные желания. Мне в мыслях было проще сделать то, что он намеривался сделать со мной в запустелом здании, куда меня так увлечённо приволок сегодня утром.

Я помнила выражение его лица и то, как он слегка поджимал губы, когда старался скрыть своё смятение. Достаточно было и взгляда, чтобы понять, что он питал ко мне нежные чувства, которые могли бы послужить самообманом, тешащим его же собственное самолюбие. Наконец-то, я впервые серьёзно задумалась, как вдруг Тина обняла меня за плечи в ту самую секунду, когда я пыталась обнаружить тонкую грань между правдой и ложью.

– Ты всё время где-то витаешь с тех самых пор, как его встретила. Это так не похоже на тебя.