9

– Не знаю, какое платье надеть. Красное или синее?

– Красное, конечно, а я пойду в джинсах и белой майке. Хоть так подчеркну свой отвратительно бледный загар.

Тина вытянула вперёд слегка загорелые руки и сделала губы бантиком.

– Наверное, Бен уже ждёт нас на улице. Сейчас мы выйдем, а он скажет: вечно эти бабы возятся.

Я скривила лицо, изображая пресловутого Бена (от возмущения его нос всегда морщился как гармошка), и мы обе рассмеялись. Очевидно, наш хохот был слышен внизу.

Когда мы вышли на улицу, то увидели Бена. Он стоял напротив с угрюмым лицом, а ногу отставил в сторону, чтобы было легче возмущаться. Его реплика была почти идентична той, которую ещё пару минут назад произнесла Тина. В общем, та же мимика и те же жесты.

– Сколько можно возиться?! Уже час вас жду!

Он подошёл к Тине, взял её под руку, и мы молча спустились к набережной. Было очень тепло и воздух был наполнен ароматом вечерних цветов. Отовсюду доносились музыка и задорный смех отдыхающих, и меня тянуло в пляс.

Мы неспешно обошли почти все аллеи. В парках уже зажглись фонари, и вечер наполнился праздничным смыслом. От долгой ходьбы мы устали и заглянули в местный бар, который мило ютился на берегу возле пристани. Там было спокойно и по-домашнему. В раскрытых окнах виднелось искрящее море, а барную вывеску трепал морской ветерок. Декорации внутри были скудные, и отделка на стульях местами ободранная, а затоптанный деревянный пол скрипел при каждом движении.

В баре почему-то не играла музыка. Такой расклад мне показался странным. Обычно в это время музыка всегда и всюду сопровождала приподнятое настроение отдыхающих. Мы могли зайти в другое место (таких здесь было уйма), но Бен и Тина заглянули именно сюда. Их что-то привлекало в этом месте. Ну да, по-старому обставлено, большие окна с выходом на море, много места, потёртая посуда с элементами античности, удобные кресла, ну и, конечно, свежий бриз, обдувающий тебя со всех сторон. Удручал всю эту обстановку только гул людей, сидящих кто за столиками, кто у барной стойки. И меньше всего мне хотелось слушать их несмолкаемое кваканье. Тину и Бена это не напрягала. Они были чересчур увлечены друг другом – так что только я одна выглядела недовольной. Нужно было срочно выпить.

Тина заказала выпивку и холодные закуски. Через пять минут бутылочка отменного вина уже стояла в центре нашего стола, а спустя ещё каких-то несколько минут креплёное винцо ударило мне в голову, и я воскликнула: «Маэстро, а где же музыка?!» На меня все покосились. В недоумении на меня глазел весь бар, и только один молодой человек у стойки бросил беглый взгляд на одинокий синтезатор в углу и, сделав несколько шагов ко мне, нагнулся и тихо произнёс: «Вы, наверное, приезжая и не знаете, что летом музыка по вечерам здесь исполняется вживую. Начало в 10», – вежливо добавил он. От него со страшной силой потянуло дорогим парфюмом. Пол флакона, что ли, вылил на себя. Идиот какой-то, думала я, ненавижу, когда люди экстремально душатся, ещё в такую душегубку. М-да, казалось бы, всего духи, а могут рассказать о человеке многое.

Я, помню, точно так же отдыхала, но не здесь, а на другом курортном побережье у себя на родине. Заселилась в отель в десяти минутах ходьбы от пляжа и там раззнакомилась с молодыми людьми. Со мной по соседству жила, по-моему, Таня. Высокая, крупная блондинка с шикарными ногами от ушей. Мы часто с ней общались через выемки в перегородке на балконе, ели вместе в столовой и, естественно, тусили – не без этого. Позже к нам присоединилась одна молодая пара. Мы устраивали посиделки в парке. Было тепло, пахли магнолии, стрекотали сверчки… – прям взяло за душу это уцелевшее воспоминание.

Так вот, на берегу в таком похожем ресторанчике, как этот, только в том был ещё второй этаж – крытый и открытый – работал милый парень, как сейчас его помню, вот только с именами туго. Звали его, кажется, Алёша. Тогда время ещё не взяло своё, и я была пытливой, говорливой. С лёгкостью знакомилась с людьми. Он мне очень нравился. И вся та обстановка. Идёшь по набережной – справа длинный, тянущийся вдоль всего побережья ряд ресторанов и кафе с игровыми автоматами, дискотеками по вечерам и прочее. В одном из тех ресторанов работал Алёша. Мы познакомлюсь в автобусе по пути к морскому побережью. То был мой долгожданный отдых, а для него – работа. Сам он был из небольшого городка в центральной части страны, и каждый год на всё лето уезжал на юг на заработки. Мы были одногодки. В том возрасте я и думать не могла о работе, как только об учёбе и об отдыхе, а кто-то, как Алёша, уже вкалывал до седьмого пота.

Я взглянула на часы, которые весели на стене над самой верхней полкой в баре. Мне казалось, что они тикали пугающе громко. От спиртного все мои чувства так обострялись, что заглушить их могла только музыка. «Вы, наверное, приезжая – боже мой, какая речь», – передразнивала я – про себя, конечно, – до безобразия надушенного чувака у барной стойки. Когда вкусно от мужчины пахло, и он стоял ко мне так близко, то нос мой сам тянулся в его сторону, а в этом случае обидно – запах, слышно, дорогой, но человек безвкусный. Начало в десять, а сейчас только восемь. Я отклонилась на спинку кресла и со скукой озиралась по сторонам, иногда тайком поглядывая на того кретина. К счастью, был он внешне ничего. Здоровый дух в здоровом теле – что-то вроде этого. «Живая музыка здесь редкость», – донеслось мне слева. Пышущий здоровьем парень, которого я несколько минут назад окрестила мысленно кретином, уже прильнул ко мне и больно резво попивал шампанское. Ну надо же, я оторвала взгляд от его розовато-беленькой мордашки всего на несколько секунд, а он тут как тут – уже нарисовался.

Мне шипела в ухо Тина:

– Ну, давай же, улыбнись. Не видишь, человек старается.

Тина ловко подпихнула меня к нему, и так, по её вине я провела весь вечер с этим человеком. В довершении всего нас постоянно окружали озабоченные парочки, которые то целовались, то зажимались, то ещё весть знает чем занимались в притенённых уголках. Пристыдить бы их – да некому. Я рассуждала как старуха, не то от зависти, не то и впрямь меня вдруг осадил консервативный настрой папы. Прям сижу и слышу, как отец кричит с балкона: Алиса, пора домой.