— Дурачок! — прыснула я, — Влюбляются с закрытыми глазами… — и отпустила его, уходя в комнату.

Поездка IV: отчаяние

Я собиралась хорошо провести время в старом кинотеатре, где показывали черно-белое кино. Я ожидала лучших впечатлений, но никак не могла выбрать нужный сеанс. Возникали разные причины: слишком раннее время, не тот фильм и так далее. Либо меня просто отвлекали.

Игра была назначена на сегодня. Матч с «Медведями» должен быть выигран для прохода в финальную схватку. Я всячески старалась пропустить это событие, но выслушав обиды своего брата, я решила сжалиться и все-таки сходить на игру. Может быть, толк в этом и был.

Перед игрой мне нужно было прийти в парикмахерскую на окрашивание, потому что мои голубые волосы решили вернуться к былому цвету, постепенно отрастая. Обычно окрашивание занимает чуть больше двух часов. Еще вчера девушка за стойкой регистрации нашла мне мастера по близости и записала меня за три часа до игры.

Вечером намечалась очередная пьянка: в честь победы или поражения — не играет никакой роли, если честно. Как-то дома у Смирнова я нашла его медицинскую карточку. В ней были рекомендации от психотерапевта о воздержании от алкоголя. По поводу психотерапевта я не удивилась, так как все мои знакомые посещали его и не раз, кто-то даже наблюдается у него.

Время быстро подходило к записи на окрашивание.

За окном снег шел хлопьями. Но температура была не такая уж и низкая — всего-навсего минус два градуса по Цельсию. Оставалась последняя неделя ноября до настоящей зимней поры и месяц с лишним — до Нового года. Я подумала, что украшу комнату и сделаю перестановку в точности по времени с моим возвращением в Неоновый Город.

Я не спала всю ночь. Кофе и «Блюфин» не помогали совсем. Еще за прошлые сутки я выпила более восьми таблеток хорошего противовирусного, большое количество таблеток которого приводило к потере всякого аппетита на сутки. Меня что-то тревожило, но что — я никак не могла понять.

Я волновалась о словах Смирнова. Они будто сводили меня с ума. Засели где-то в глубине моего сознания и дразнили меня своим существованием. К сожалению, я никак не смогла найти оправдания его многообещающим речам.

«Я влюблен в тебя» — эхом отдавались эти слова в моей голове и будто пульсировали в памяти, обрекая меня на адскую головную боль и кружа меня в ней.

Я бы ответила, что тоже неравнодушна к его персоне, но тщательно обдумав свои дальнейшие действия, решила не торопиться в своих собственных выводах. Мне нужно было разобраться в своих чувствах, мыслях и ощущениях.

На окрашивании я сидела и наслаждалась хоть какой-то частью времени, которое спустила на саму себя. Не имея в виду, что я Мать Тереза и крайне озабочена жизнями окружающих, я хотела бы мысленно извиниться, с кем мне пришлось грубо разговаривать или как-то досаждать в своих доводах.

Я, бесцеремонно листая новые модные журналы, сидела в кресле и ожидала результата процедуры, на которую спустила приличную сумму денег. Мне любезно предложили кофе, и я не посмела отказаться, все же думая, что обременяю девушку-администратора салона на этот шаг. Но мне жутко хотелось кофе.

Впрочем, его мне принесли спустя минут шесть вместе с кусочками сахара, чайной ложкой и кусочком шоколада. От шоколадки я посмела отказаться, так как наелась ими вдоволь за время езды в автобусе.

С мастером Лесей мы разговаривали о современных нравах. Разговор это зашел, когда Леся узнала, что я хочу подкрасить свои волосы в более насыщенный бирюзово-синий цвет. Она мне предложила цвет индиго, чтобы внести разнообразие, но я отказалась, поблагодарив ее за предложение. Пока я менять цвет не собиралась.

Спустя время она повела меня смывать краску, используя кондиционер и бальзам в дальнейшем. За красивую укладку все же мне пришлось заплатить дополнительно, но я не пожалела об этом.

Поблагодарив мастера и администратора, я накинула пальто, поправила высокие красные сапоги и вышла из салона в направлении временного моего места пребывания. Я открыла номер ключом-карточкой и, разувшись, побежала к шкафу. Пришлось сменить одежду всю, кроме обуви и красного пальто.

Я нацепила черную футболку с надписью «Это прекрасный день, чтобы оставить меня одну» на английском, джинсовую юбку с цветочной нашивкой и голубую шапку. Сумку сменила на клатч и пошла в направлении выхода.

Закрытый стадион — место, где проходила четверть финала. «Медведей» я еще не видела, но вот нашу команду — непременно всех. Саша ворковала с Жорой (как бы дотошно-мило это не выглядело), Илья распределял первое звено по полю, рассказывал про замены и время, позиции, технику, тактики и прочая. Капитана я еще не видела.

Я смотрела на парочку в лице моей подруги и Георгия минуты три, пытаясь понять что между ними происходит. Освободившись, Артур кидал в их сторону косые взгляды, но, завидев мое возмущение, обращенное к нему, он вспыхнул и ушел в направлении фонтанчика с водой.