– Но ведь, не у каждого читателя есть на это время, – возразил Егор. – Да и не каждого встречного, пустят в архив, где хранятся такие документы.

– И тут ты прав, – похвалил его Андрей Андреевич. – В этом случае перед тем, как принимать слова автора на веру, нужно убедиться, – а что же за человек, этот автор. В книгах, с такими серьёзными темами, если исследователь, действительно, хочет быть объективным и убедительным, – на последних страницах, должен быть размещён перечень первоисточников с ссылками на конкретные места. Это делается для того, чтобы всякий желающий, смог проверить эти факты. Ведь мы же учёные. И ты, Егор, тоже, я надеюсь, – в ближайшем будущем, получишь должное образование, и тоже станешь учёным. А учёные, не должны идти на поводу эмоций. Они должны быть непредвзятыми, объективными, и руководствоваться только фактами.

Егор, тут же открыл и перелистнул книгу на последних страницах. Сначала ту, которая ему понравилась, а потом ту, которая вызвала у него сомнения. Он засиял от радости, показал Андрею Андреевичу место, которое искал, и торжественно объявил:

– В этой книге, такого раздела нет! Значит – нет ни фактов, ни доказательств.

– Молодец, Егор! – похвалил его профессор. – Я искренне рад за тебя. Сегодня ты получил хороший навык работы с первоисточниками. Теперь, тебе можно поручить, другое интересное и ответственное задание.

Он выдвинул ящик письменного стола и протянул мальчику свёрток из вощёной пергаментной бумаги.

– Я даю тебе эту книгу. Прочитай её внимательно, как учёный, и сделай соответствующие объективные выводы. А при следующей встрече, мне расскажешь: какие персонажи в ней, настоящие исторические личности, а кие, вымышленные…

Театр сильнее всего воздействует тогда, когда он делает нереальные вещи реальными. Тогда сцена становится перископом души, позволяющим заглянуть в действительность изнутри. (Франц Кафка)

– Кларрра, Кларрра, – прочитала с листа Ляля реплику из сценария.

Ляля. А точнее, Ляля Амировна. Она художественный руководитель детского драматического театра. Черноглазая красавица, с мягкой и доброй улыбкой, с бархатной кожей и лёгким румянцем на восточных скулах. В общем, настоящая персидская принцесса, ни дать, ни взять. Дети в театре её обожают.

– Карр, каррр… – ответила, а точнее, прокаркала в ответ ей Геля.

Геля, с виду, такая же, как и тысячи девочек-подростков её возраста – худенькая, стройненькая, с чёрными волосами, подстриженными в аккуратное каре, с большими зелёными глазами, и с широко распахнутыми длинными ресницами. В отличии от своих сверстниц, Геля почти не носит украшений. Кроме одного – речного камня, в форме отшлифованного сердечка. Она нашла его год назад и загадала, что когда-нибудь он принесёт ей счастье. С тех пор, так и носит его на шее, на шнурке. Из всех цветов в одежде, она предпочитает чёрный. Нет, это не из-за депрессии, и она не странная. Она не гот или какой-нибудь неформал. Просто, Геля, необычная. Она не похожа на остальных. Этим цветом, она подчёркивает свою индивидуальность.

Вообще, она девочка очень способная и одарённая. Правда, знает об этом, только её бабушка. Потому что, учителя и одноклассники, пока ещё этого не заметили. По успеваемости в классе, Геля находится в самой середине. Ребята не дразнят её «зубрилой», как некоторых отличниц и зануд. Но и к тем, кто едва справляется с учебой, она тоже, не относится. Учиться спустя рукава – это не в её правилах.

Чтобы девочка развивалась, а по возможности, даже открыла в себе талант, бабушка записала её в детский театр, на курсы актёрского мастерства. Не сказать, чтобы Гелю эта идея привела в восторг, но она отнеслась к бабушкиной заботе с уважением. Она вообще, очень-очень любила бабушку. И теперь, терпеливо разучивала роль, которая ей совсем не нравилась.

– Ты сейчас ракррроешь клюв от удивления, Кларрра, – Ляля намеренно произносит фразы с ярко выраженной вороньей интонацией, чтобы помочь Геле вжиться в роль и погрузиться в образ. – Эту девочку зовут Геррда.

– Герррда?! – Геля очень старается, она не хочет разочаровать Лялю Амировну, ну и конечно, бабушку (хотя сегодня бабушки нет на репетиции).

– Наша родственница, Сорррока, ужасная сплетница. Она все новости пррриносит нам на хвосте. Она ррасказала нам вашу историю, – обращается Ляля к пустому месту. Ну, на самом деле, на репетиции, подразумевается, что на этом месте стоит Герда. Но, у Лены Колоды, которая играет Герду, заболело горло. Она поспорила с девчонками и съела на спор три порции мороженного. И поэтому сегодня не пришла.

– Каррр… – отвечает Геля.

– Кларра, это ещё не всё. Я пррредполагаю, что жених принцессы это и есть Кай.

Тишина… Ответа от Клары не последовало. По кислому выражению лица Гели, и по последнему «карр». Которое прозвучало не как у вороны, а как у расстроенного и готового расплакаться воробушка, Ляля заметила, что с девочкой что-то не то.

– Геля, соберись. У нас ведь через два дня премьера.

Геля села на край импровизированного бутафорского дупла. Она очень старалась и сдерживалась. Но сейчас её терпение лопнуло. В знак протеста, она скрестила руки-крылья, с тряпичными лоскутами перьев, на покрытой чёрными блёстками груди, и возмутилась:

– Ну, сколько можно. Это не текст, а просто, издевательство какое-то. У других, слова как слова. А у меня, только «Каррр», да «Карр». И костюм этот… Мне в нём жарко и не удобно. А ещё, это клюв…

Она постучала по огромному импровизированному клюву, притороченному к шапочке на голове.

– Это разве клюв? Это рог, какой-то. Чувствую себя не вороной, а чёрным единорогом.

Ляля прыснула. И не в силах сдержаться, звонко рассмеялась. В подтверждение слов, девочка, стала скакать по сцене и действительно очень похоже изображала единорога.