Шрифт:
— Ой, какой ты! — махнула рукой Полянская, — вот как тебя любить, если ты даже не понимаешь что это такое! Я хочу, чтобы сердце мое само выбрало избранника. Чтобы смотрела я на него и чувствовала, что он мой человек! Мое счастье!
— Счастье оно со временем строится, — попытался еще раз объяснить Николя свою точку зрения, но Оля вдруг совсем по-детски толкнула его ни с того не с сего, рассмеялась звонким смехом и подхватив юбки помчалась вперед к воротам дома.
— Кто последний, тот и вода, — услышал княжич и пустился за девушкой. А сам подумал: «Только вроде плакала, а теперь смеется, поди, пойми этих женщин!»
Вечером в салоне Бурлянских в Псковской Губернии, за сигаркой, собрались русские офицеры. Обычным обществом таких салонов была элита и аристократия, но в провинции дела обстояли по-иному, и местные не гнушались приглашать откомандированных сюда из Петербурга офицеров. Те, привыкшие к столичной жизни и, не зная чем себя занять на периферии, маялись по клубам да по званым ужинам. Обсуждали новости, как литературные, так и общественные и не редко рассказывали забавные истории из собственной службы.
Сегодня привычный разговор был нарушен, никто не желал слушать, как играет на фортепиано хозяйка салона, а новых поэтов, которых так любили приглашать Бурлянские, подняли на смех. Мужчины, те еще сплетники, даже если они и офицеры, с интересом дискутировали на тему давешней помолвки сына Албашевых и дочери Полянского.
— Ох, и повезло же Николя, — высказался один из посетителей и, прищурившись, затянулся папироской.
— Уж так прям и повезло? — отозвался из дальнего угла молодой офицер, неизвестно как затесавшийся в эти круги. — По мне, так женитьба это хомут, который мужчины неизвестно по какой причине сами одевают себе на шею.
— Это ты просто княжну не видел, — засмеялся другой, наливая себе в бокал французского вина и поглядывая на дородную даму, разносившую напитки и закуску.
— Да какой бы она не была! Все женщины одинаковы! Чуть кого углядели по-краше и тут же мужа в топку.
По салону пробежался возмущенный гул. Не все согласились с молодым офицером. А хозяйка так и вовсе всплеснула руками.
— Антон! Как вы можете! Да в присутствие дамы!
— Прошу прощения, — отвесил ей поклон Антон. — Но как бы вы меня не убеждали, не уверен, что склонюсь к вашему мнению. Ни разу еще, ни одна девица не смогла затронуть моего сердца настолько, чтобы я бросился в омут с головой.
— Это еще ничего не доказывает, — угрюмый друг Антона, тот самый поэт, которого сегодня быстро освистали, подал голос. — Просто ты еще не нашел ту, что сможет тебя покорить.
Многие согласно закивали в ответ, заговорили наперебой, каждый выражая свою точку зрения. А один, особо крикливый, встал со стула, привлекая к себе внимание и заявил:
— Видел я княжну Полянскую давеча! Таких девушек еще поискать надо! А завоевать так и вовсе никаких сил не хватит. Она красива, умна, своенравна, отцом облюблена, приданое за ней немалое! Такую бы каждый себе в жены захотел!
— Ну, уж не я-то точно! — гнул свое Антон.
— Так ты ее и не видел! Познакомился бы, пообщался, а потом уж и отрицал, — злился крикун.
Графиня Бурлянская, заметив, что страсти накаляются, подмигнула мужу и тот, мягко ей улыбнувшись, заговорил.
— Полноте вам, гости дорогие! Мы здесь собираемся не чужих невест обсуждать, давайте сменим тему, во избежание конфликтов.
Гости согласно закивали головами. Антон пожал плечами, мол, не он этот разговор начал и отвернулся, засмотревшись на горящую на подоконнике свечу. Он нечасто бывал на таких встречах, да и не очень желал становиться завсегдатаем подобных сборищ. Он хоть и был знатного рода, все же старался избегать шума и все больше любил одиночество и встречи с близкими друзьями, а не разношерстную публику неизвестных ему людей. Но, когда друг попросил его поприсутствовать на чтении его произведений, отказать не решился. А сейчас грустил в стороне, совсем не притронувшись к сладкому вину, которым сегодня потчевали хозяева.
За окном давно стемнело, закрапал мелкий дождик, и на душе у Антона стало и вовсе грустно. Он, посидел еще с полчаса, а потом, извинившись перед Бурлянскими, вышел из салона.
На улице молодой человек вдохнул широкой грудью холодный влажный воздух, улыбнулся и отправился в конюшню. Там он, подкинув прислужнику пару монет, сел на коня, вставил ноги в стремена и помчался вперед, в поля. Ветер был вовсе не таким уж весенним. Он холодил уши и остужал разгоряченное от быстрой езды тело. Мерзкий дождик ударял по лицу жесткими каплями, и вскоре Антон почувствовал себя совершенно промокшим.
Он уже задумал повернуть обратно к гостинице, в которую его определили по долгу службы, но внезапно увидел впереди темнеющую фигуру другого всадника. Антон не понял, что именно заставило его остановиться, но только резко осадил коня и тот встал, как вкопанный, чуть не перекинув молодого человека через голову. Антон еле удержался в седле и услышал со стороны другого всадника задорный девичий смех. На полном скаку дама пронеслась мимо него, обернулась, и даже в темноте Антон прочитал в ее глазах усмешку. Его, как и любого другого мужчину на его месте, это чрезвычайно задело. Он пустился следом за ней. Девушка услышала погоню и вопреки всем предостережениям ее няни сбавила ход. Антон поравнялся с насмешницей и громко спросил: