– Хорошего дня. Я заеду за тобой в шесть, – промолвила она на прощание.

Улица была заполнена людьми, снующими в разные стороны. По дороге, что была у меня за спиной, стремительно проносился автомобильный транспорт, создавая шум, перекрывающий все остальные звуковые колебания. Я кинул взгляд на здание, перед которым меня высадили. Оно выглядело более выигрышным и блестящим на фоне остальных построек – свежий ремонт сделал своё дело. Я поднял глаза на самый вверх, там красовалась вывеска внушительных размеров. «Strong Group» – гласила она.

Бывает, в иные будние дни, что сливаются с остальными из-за своей предсказуемости, ты еле волочёшь ноги, не замечая прекрасных мелочей, тех, которые тебя завораживали, когда ты только начинал свой путь в выбранной тобой же сфере. В иные будние дни тебя может раздражать то, что по своей сущности не имеет такой цели. Ты мучительно ведёшь счёт времени на работе, создавая продукт, который для кого-то, возможно, значит очень многое, ты перестаешь ценить свои способности и навыки, которым другие могут только завидовать. Из-за своей пресыщенности твой труд кажется тягостным и скучным, и ты мечтаешь лишь об одном – поскорее закончить рабочий день и со спокойной душой направиться в уютный дом, где никто не будет тебя тревожить. Но когда наступает последний день, всё становится иначе, ты рад каждому и каждой возможности что-то сделать полезное. Ты становишься приветливым не из-за того, что в скором покинешь это место, а из-за того, что в каждой даже незначительной вещи ты обнаруживаешь себя и свой вклад в общее дело, и теперь ты смотришь здоровыми глазами на происходящее, ты начинаешь ценить всё то, что с тобой произошло. Будь то грустные моменты, будь то радостные. Прозрение наступает вместе с потерей.

Подобные настроения нахлынули и на меня.

Двигаясь в направлении крыльца здания, я жадно поглощал глазами окружающую обстановку и прокручивал в голове свой первый день появления здесь, тогда я был напуган и одновременно восторжен – мной владели приятные ощущения неизвестности.

Сегодня возле парадных дверей я повстречал довольно заносчивого коллегу, с которым в последнее время тесно работал над одним проектом. Он был молод, лет двадцати пяти. Его чёрные волосы вечно были зачёсаны набок на пробор, на носу восседали очки интеллигента (вероятно, это следствие чрезмерного увлечения компьютерными играми). Его чёрный костюм всегда был чист и опрятен, и сам по себе этот человек всегда алчно стремился к совершенству, если дело касалось работы. Он почти никогда не выказывал эмоций, человек-робот. Такие сохраняют спокойствие в любых жизненных перипетиях. Скажи ему: «Твоя жена спала со мной на протяжении пяти лет, и, вероятно, твой сын от меня». Он бы поправил очки, поразмыслил мгновение и наконец выдал – «Вот так да! Это, наверно, не очень хорошо. Но что же, бывает!» Такие люди – один на миллион.

Раньше я скептически относился к этому чудаку, мог с ребятами поугарать над ним или как-то безобидно разыграть, но время всё расставило по своим местам. Его хорошие черты характера сполна перекрывали его заносчивость, – он был добр, отзывчив, рассудителен, и что самое важное для меня, он оказался верным.

Я искренне обрадовался в последний день повстречать первым именно его. Он был единственным на работе в курсе о моих странностях. И проявил себя предельно тактично, сохранив в тайне увиденное. Он не выказал удивления, когда обнаружил меня в кабинете перепуганного и забитого в угол. Он всячески содействовал в тот критический момент, приводил в чувства, а когда я немного пришёл в себя, Алексей (так звали его) прикрыл меня перед начальством и вызвал такси, отправив неадекватного коллегу домой. В тот день мне привиделась трагедия из прошлого. Те нагрянувшие картины были искажены, действующие лица были перемешаны, обстановка была мрачна, но сценарий тех событий остался прежним, плачевным для меня. Не знаю, как можно объяснить своё состояние после, но я поверил тому, что увидел, слишком натурально выглядело происходящее, слишком правдоподобными были мои эмоции и страдания там.

Мы одарили друг друга сдержанным рукопожатием, будто были знакомы лишь заочно, и прошли внутрь здания, где нас уже встречал вечно улыбчивый охранник, над которым самые молодые из сотрудников иногда подшучивали, что он в детстве перенёс травму головы. Мы пикнули карточками и благополучно прошли турникет и направились к лифту. Предстояло подняться на девятнадцатый этаж.

В коробку лифта помимо нас зашло ещё пять человек. Когда створки сомкнулись и лифт тронулся, внутри меня молниеносно что-то вспыхнуло. Бум! Что-то безобразное стало растекаться по моему телу, оно пыталось вылезти наружу. И тут же всё изменилось, красочность последнего рабочего дня мгновенно исчезла – приятной меланхолии пришёл конец. Кажется, я снова поплыл…

«Только не сейчас! – лихорадочно думал я. – Только не сейчас!»

Я опёрся локтем в стенку лифта, ведь ноги начинали терять прежнюю твёрдость. Я проваливался во мрак, чтобы дать выбраться наружу кому-то другому. Кому-то отвратительному мне.

Очень быстро мой слух и зрение притупились. Меня словно накрыли стеклянным куполом, непрозрачное стекло которого заставило померкнуть свет потолочных ламп. В ушах раздавалось беспокойное биение моего сердца, а спину неприятно обдало холодным потом. Страх и паника сковали сознание, я боялся, что все они увидят меня в таком состоянии. Я нестерпимо хотел выбраться наружу, чтобы скрыться от посторонних глаз. И как назло, лифт двигался мучительно медленно и делал долгие остановки на нижних этажах. Мне хотелось крикнуть на выходящих и входящих людей: «Вы идиоты?! Вы можете передвигаться быстрее!» Чтобы мной окончательно не завладела паника, я решил отвлечься, поэтому заговорил с Алексеем. Подобный самообман не раз возвращал мой рассудок в нормальное русло.

– Сегодня премьера нашего рекламного ролика! – громко и волнительно вырвалось у меня.

– Да, – ответил он, продолжая смотреть строго вперёд.

Я жадно, дрожащей рукой вцепился в свой галстук и оттянул его в надежде, что дышать станет легче. Если бы он увидел меня в эту минуту, то бы всё понял.

– Волнуешься?! Босс делает на него большую ставку! – настаивал я на беседе.

– Нет.

– Продажи в последнее время совсем упали! – чуть ли не криком сказал я так, что наши попутчики спереди с беспокойством обернулись на меня. А тому всё было нипочём.

– Ага, – холодно согласился Алексей.

– Думаешь, всё наладится? – теперь тише говорил я.

– Посмотрим.

Я натужно пытался отыскать в голове стоящую тему для разговора, но таковых не находилось.

– Сегодня собираемся в одиннадцать в конференц-зале? – задал я вопрос, на который знал ответ.

– Ага.

– А я что-то волнуюсь. С самого утра мне не по себе. Не знаю, зайдет ли этот видеоряд или нет. Страшно не хочется напоследок ударить в грязь лицом.

Мы прибыли на нужный этаж, и моя дрожащая рука наконец-то выпустила оттянутый галстук. В спайке с искажённым в муках лицом эта картина со стороны смотрелась как минимум странно.