— Слова не мальчика, но мужа, — одобрил Хохо. — Моё мнение не изменилось: нет!

— Почему?

— Потому что это слишком рискованно, — ответил мне десятник. — Даже если брать себе четыре пятых, отбивать это вложение мы, знаешь, сколько будем?

— Чуть больше двух лет, — кивнул я.

— А нас, Шрам, могут убить раньше!

— А мёртвым, что, деньги нужны? — удивился я. — Что-то правитель Аностена не слишком переживал по поводу своей старой казны, только цацку дочкину забрал.

— Лучше сделать двух человек вэри. Толку будет больше, — буркнул Хохо, но я уже почувствовал, что он сомневается.

— Дружище, давай посмотрим на этот вопрос с разных сторон. Сколько у нас осталось?

— Миллион двести шестьдесят тысяч, — ответил Хохо.

— Каждый месяц мы платим почти семнадцать тысяч жалования бойцам. Ведь так?

— Так…

— Мы больше не сможем зарабатывать в Пуще…

— Как не сможем? Почему?! — вытаращился на меня Хохо, и я неожиданно понял, что так и не рассказал своим об этой неприятности.

— Ну… ты вторым узнаешь, забыл рассказать, — смутился я. — Нас всех отметил Гано-Имис. Какая-то мудрая метка, её невозможно убрать. Я её заметил, но не знал, что это навсегда… Скас объяснил.

— Проклятье!.. Это же немаленькие деньги… А как так-то?

— Вообще такие метки стоят у многих, — пояснил я. — У всех эров и лори, у многих вэри. Я не вникал в подробности, но это что-то вроде договорённости между эрами и этим Гано-Имисом.

— И в чём договорённость? — спросил Хохо.

— А я откуда знаю? — ответил я удивлённо. — Они, знаешь, не делятся. Это больше мои догадки. Но, как сказал Скас, по окраинам Пущи нежить будет от нас бегать, а если пойдём вглубь — накинутся всем скопом и уже не отстанут.

— Это печально очень, — Хохо покачал головой. — По деньгам — совсем грустно. В хорошие годы, как я понял, в Пуще такой отряд, как наш, может и двести тысяч поднять.

— Вот-вот, — подтвердил я. — А теперь у нас есть жалованье, почти семнадцать тысяч на всех, и нет Пущи.

— Ну, ладно, принимается… — Хохо кивнул.

— А ещё нам нужно где-то принимать клиентов и заказчиков. И нужно самим отдыхать. И ещё нам неплохо бы выбить скидку в гостинице, и позарез нужны дополнительные способы заработка… Мы же не вечно будет оружием махать, верно?

— И ты предлагаешь вложиться в заведение Воаса?

— Да, причём ещё и просить скидку бойцам на услуги. Но брать не четыре пятых прибыли, а половину…

— Нет, Шрам. Не меньше двух третей, пока не вернётся вложение, — не согласился со мной Хохо. — Иначе он решит, что нас можно кинуть. Меньше двух третей просить нельзя.

— Хорошо, пусть будут две трети, — кивнул я. — Скидка для всех наших бойцов, свободный стол перед камином и пара кабинетов.

— Согласен, и ещё бы номера для десятников, — кивнул Хохо, но под моим укоризненным взглядом отказался от этого предложения. — Ладно, не будем наглеть… А как мы будем всё это возвращаться в случае, если с тобой что-нибудь случится? Кстати, этот вопрос я давно хочу обсудить. И по поводу казны тоже!

— Не знаю, честно говоря, — ответил я. — Не думал об этом… Если со мной что-нибудь случится — отряд перестанет существовать. И тогда казну придётся под опись сдавать…

— Точно! Я даже премировать никого не смогу больше, — кивнул Хохо. — А там сейчас куча золота. Вот давай решать и этот вопрос заодно!

— А что если вкладчиками станет не отряд, а… Я вообще ничего не знаю про это… Вот ведь …! — я никак не мог понять, как сделать так, чтобы вложились мы от отряда, а деньги в случае чего смогли забирать оставшиеся бойцы.

— Я тоже! — кинул Хохо. — И с кем об этом можно поговорить?

— С Ксаргом! — неожиданно пришла мне в голову умная мысль. — Он точно должен знать.

— Вот и посоветуйся, — согласился Хохо. — И если уж такое дело пошло, то вкладываться можно.

Воас, кажется, своему счастью не поверил — даже на тех условиях, которые мы ему выкатили. Но я загорелся идеей обеспечить отряд деньгами и не намерен был тянуть с решением. Я бы побежал к мудрецам уже вечером, если бы не надо было навестить Амо-они и эров.

На следующий день, провозившись с делами и с договором, который мне вручили мудрецы, выйти я сумел только в середине дня. Где находится лаборатория, мне было известно только со слов Пятнашки — но, к счастью, за стенами города было не так много построек, чтобы запутаться. Пройти мне предстояло почти через весь город. Сначала миновать правый берег, где располагалась наша казарма, перейти на левый — и выйти через северные левобережные ворота. На левом берегу Форта мне ещё бывать не приходилось, и я с интересом глазел по сторонам.