— Вы в бою участия не принимаете. Ваша задача — перевязывать лёгкие ранения, — приказал я. — Остальные могут сдать им половину лечебных мазей и бинтов.

Но, как оказалось, сдавать было особо нечего. Припасы беглецов давно уже были на исходе, а денег на новые — не было. Пришлось отправлять Ножа и Злобного за мазями и бинтами. В это же время Суч, по моему сигналу, выудил из недр своей сумки полупустой бочонок «тошнилки» и поставил на один из уцелевших столов.

— В моём отряде существует два правила, — продолжал я. — Они основные. Первое — все члены отряда прикрывают друг друга, не бросают раненых и не бегут куда глаза глядят без приказа. Второе — все приказы сначала выполняются, потом обсуждаются. Это не мои правила, но когда-то я их принял и ими руководствуюсь. Если мои бойцы не согласны с приказом — они его выполнят, а потом могут высказать мне то, что о нём думали. А теперь каждый из вас зачерпывает вот этой вонючей дряни, примерно столько…

Я зачерпнул горсть мази и размазал её по плащу для выхода в Дикие Земли. Оглядев застывших бойцов, я решил немного пояснить — думая, что они меня не поняли:

— Выполнять!

— Она же воняет, — проговорила одна из девушек, с ужасом глядя на бочонок.

— Воняет не мазь… Воняют выпущенные кишки, — медленно проговорил я. — Вот они воняют, до тошноты воняют… И этот запах ты лично будешь чувствовать перед смертью, если не намажешься сейчас — или если ещё раз нарушишь правило про обсуждение приказов. Вот это я тебе лично обещаю! Исправляйся!

Девушка нерешительно дёрнулась на месте и уставилась на бочонок. Я решил дать ей минуту, одновременно прислушиваясь к эмоциям новых бойцов. Правда, мало что удалось разобрать в этой какофонии — кроме ненависти, которая присутствовала уже у всех.

— Вы можете меня ненавидеть, — проговорил я, слушая, как удивление вытесняет злость. — Вы можете удивляться, откуда я сейчас это знаю. Но я делаю всё, чтобы в моём отряде не было потерь. И всех бойцов своего отряда я бы заставил намазаться.

Я с грустью вспомнил о Долдоне, наблюдая за тем, как мои бойцы уловили намёк и по очереди перемазываются «тошнилкой». Долдон бы сейчас не понимал, зачем это. Девушка сделала первый шаг, второй… Подошла нерешительно к бочонку, сглотнула, зачерпнула рукой и начала размазывать мазь по доспеху. Медленно и нерешительно за ней потянулись остальные. По комнате распространился запах, к которому я уже успел привыкнуть.

В комнату за моей спиной зашёл Ре-ас и застыл, наблюдая за происходящим. Я его не видел, но хорошо чувствовал и его самого, и его удивление.

— Как вы тут? — спросил он, приблизившись и вглядываясь в лица бойцов. На огромном синяке и окровавленных губах Горелого взгляд Ре-аса остановился чуть дольше.

— Готовимся к службе, — ответил я и повернулся к бойцам. — Бойцы, вы ели сегодня?

— Да…

Хор голосов пока ещё был нестройным, но я и не собирался добиваться от них большего, чем сейчас. И так через колено ломал…

— А мы только сухарями завтракали, — с намёком сообщил я Ре-асу.

Тот ухмыльнулся:

— Спускайся со своими в подвал….

Очередной удар по стене — совсем близко — снова заставил посыпаться с потолка мелкие камушки и какой-то песок.

— Проклятье! — проговорил Ре-ас. — Спускайтесь в подвал, там у нас кухня. Как закончите — жду.

— Понял, — я дождался, когда Ре-ас уйдёт и снова повернулся к бойцам. — «Тошнилку» оставляем вам. Девушки? Теперь этот бочонок — ваш подопечный. Раз в сутки всем надо наносить эту дрянь на одежду. Вам же переходят все закупленные моими бойцами мази и бинты. На бойца выделите два пузырька и один моток бинтов. Всё! Бойцы, мази и бинты у вас — на крайний случай. Порезы и прочая ерунда — вы идёте сами на перевязку к девушкам. Перевязываться самим не надо! Всё ясно?

— Да…

— Мы с бойцами в столовую — поесть, потом вернёмся. Когда станет ясно, что нам поручат, озвучу приказ. Всё, разойдись!

Чётко повернувшись на пятках, я вышел в коридор. Я надеялся, что моё выступление было достаточно запоминающимся, чтобы ночью не волноваться за своё здоровье. Грапп и Хохо, наверно, уже организовали всё, что можно было без моего присутствия, но казна всё ещё была под ударом — и я не собирался умирать на Стене, да ещё и от рук временных подчинённых.

Ре-ас ждал меня на лестнице и, пропустив вперёд моих бойцов, пристроился рядом.

— Как-то ты их сразу жёстко… — заметил он, а я почувствовал к нему благодарность за то, что не высказал этого при моих подопечных.

— Ре-ас, — решил пояснить я, — я только что вернулся из Диких Земель, где провёл немало дней. Разведчик, который нас довёл до нужного места, не выполнил мой приказ возвращаться на Стену. И в результате остался без рук — они пошли на перекус серым людям. Если бы я не вмешался — он бы весь стал ужином. Потом один дурачок, который, тем не менее, был моим бойцом, решил пожертвовать собой и погиб, а десятник моего отряда лежит в лазарете с тяжёлыми ранениями. Так вот если…. Извини!