— Кто-то сегодня злой, — она подалась вперед, позволяя ноге проскользнуть в разрез, который шел по центру ее платья — если это вообще можно было так назвать. Полоска одежды обернулась вокруг ее тела, и это было все.

— Ты голоден? — спросила она, откусывая кусочек лосося.

Чего бы он только не дал, чтобы засунуть все это ей в глотку и смотреть, как она давится…

Если бы только у него хватило сил.

В какой-то момент Эмброуз так и сделал. Конечно, Сето лишила его всего этого. Тысячи лет, и она все еще держала его в своих объятиях, как в тот день, когда его приговорили к изгнанию.

— Да, — пробормотал он, соглашаясь с ее маленькой игрой, хотя бы ради смертной. Нужно просто занять Сето чем-нибудь, и, возможно, у женщины появится шанс остаться незамеченной. При второй попытке блондинки высунутся ему захотелось зарычать и крикнуть, чтобы она оставалась в укрытии.

Его сердце бешено колотилось, когда Сето подошла ближе, пульсирующая группа артерий ударила его по ребрам, перекрывая дыхание. Если что-то случится с блондинкой, он не знал, что делать. Невинная смертная, пойманная в двухтысячелетнюю игру между Богиней и изгнанным Атлантом. Именно то, что ему нужно, чтобы приукрасить свою жизнь — нет.

Сето улыбнулась, снова взяла его за подбородок и провела пальцами по отметинам, которые только что оставила.

— Конечно, моя бедняжка, — она заставила его открыть рот пальцами, оторвала зубами кусок лосося и прижалась губами к его губам, дав ему только кусочек лосося.

Мышцы его горла усердно работали, пытаясь сдержать желчь, которая поднималась в горле, когда срабатывал рвотный рефлекс. Всегда одно и то же. Каждый раз, когда его нужно было кормить, его кормили ртом. И, как будто этого было недостаточно, она порезала его губу острым клыком, делая глоток его крови.

Эмброуз посмотрел на потолок, молясь, чтобы здравый смысл ударил смертную по голове и отправил ее обратно на берег, подальше от Сето.

У него перехватило дыхание. Острая, покалывающая боль пронзила его позвоночник, лишая всех чувств, кроме боли в бедрах. Через боль и трансформацию он понял, что происходит.

Сето дала ему ноги, хотя бы на мгновение. Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз испытывал удовольствие — боль, при смене хвоста на ноги? Возбуждение охватило его прямо перед тем, как ее рука опустилась на его член. Отвращение волнами прокатилось по нему, сменив возбуждение.

Акрина жужжали в его сторону, шепча: «Сука сдохнет. Она падет. Тогда смертная поможет сбежать, да».

Он выдохнул, желая, чтобы она оставила его. Акрина потускнела от неудовольствия, прежде чем улететь. Оставшаяся часть света заполнила комнату — единственная причина, по которой он мог видеть Сето.

Ее черные волосы упали вокруг них, как щит, и он поблагодарил Атлантиду за то, что у смертной была какая-то защита от происходящего. Его облегчение, однако, было прервано, когда одна рука Сето прижалась к его груди, а другая обвилась вокруг его вялого тела, требуя, чтобы он встал для этого редкого случая. Это был явный признак того, чего она от него ожидала. Это случалось редко, может быть, раз в пару сотен лет, но она отдавала ему ноги после долгих поддразниваний, думая, что он будет благодарен.

Она редко опускалась до того, чтобы впустить его в свое тело, но случай представился. И какое прекрасное время для этого — как раз тогда, когда проклятая смертная пялилась на них. Он чувствовал, как горят ее серебристые глаза. Эмброус чувствовал ее ужас, отвращение и стыд за то, что с ним происходит.

Ненавидя себя, желая либо умереть, либо убить Сето, он скользнул вниз по бретелькам ее платья, обнажив сначала ее плечи, а затем твердые, как камень, холмики, которые были такими же фальшивыми, как и волосы, которые она носила — он не знал бы, что это такое, если бы она не начала хвастаться человеческими достижениями.

Ее рука болезненно сжалась вокруг него, вызвав резкий стон боли в его груди.

— О, да, — промурлыкала она, отбрасывая кусок лосося в сторону и погружаясь в руки Эмброуза, когда он заставил их двигаться и одновременно сдерживать желчь. — Мне нужны не только твои руки, но и твой рот… Прикоснись ко мне, мой король. Прикоснись ко мне и дай мне почувствовать…

Грохот сотряс пещеру, заморозив их обоих. Смертная, стоявшая в нескольких метрах от них, ахнула — глаза Сето метнулись в ту сторону, как раз в тот момент, когда вокруг них раздался еще один взрыв. Сето снова сосредоточилась на нем, и полный страсти взгляд превратился в ненависть.

Его тело обмякло от облегчения.

Она открыла рот, чтобы заговорить, но еще один грохот заставил ее замолчать. Глаза Сето вспыхнули яростью.

— Я вернусь! — прошипела она, скользя рукой по его груди, впиваясь ногтями в его плоть, прежде чем исчезнуть в струе тумана.

И оставила его с ногами.

Великая Атлантида…

В ту же секунду, как туман рассеялся, смертная рванулась вперед, ее грудь бешено колотилась, глаза горели.

— Твои… ноги. У тебя есть ноги… и эта… эта сука, — прорычала она, и огонь вспыхнул в ее глазах. Она подошла и опустилась рядом с ним на колени.