– Что за государь и государыня? Какой державы? – продолжил расспросы Иванушка.

– Да не державы, невежественная ты свинья! Этих гор! Они живут на скале Семи Предзакатных Ветров в пещере Лунного Света на Ветках Сосен!

– Они оборотни?

– Ну конечно же!

– И ты тоже?

– О Небо, он догадался без подсказок!

– Так вас там трое?

Несмотря на свое положение, Мяо Му закатил глаза:

– Ну не глупый ли ты кусок свинины, Жуй Бо Дай?! Как такие возвышенные господа, как государь Спокойствие и Процветание и государыня Лепесток Персика могут жить, имея в прислужниках лишь такого ничтожного служку, как я?! У них во дворце живут сорок сороков таких, как я, да сорок сороков прочих слуг, да сорок сороков простых воинов, и сорок сороков воинов-князей, да прочего люда столько же!

Даже в темноте было видно, как разинулся рот Иванушки, насколько лихорадочно, настолько безуспешно подсчитывавшего, сколько народу умещается в пещере Лунного Света на Ветках Сосны – потому что в его голове такие новости не помещались никаким боком.

– Так это они нашего друга похитили? – доверив мужу разбираться с фактами и цифрами, Сенька продолжила допрос.

– Друга? Таньваньского монаха, вы имеете в виду, вашего наставника? Конечно, да. Его величество, да проживет он десять тысяч лет, как услышал от меня, что монах едет по нашей дороге, так вскочил на грозовую тучу и вмиг утащил его в пещеру.

– Зачем?!

– Ох и пустоголовая ты мартышка! Он подарит его государыне Лепестку Персика, которая примет поток его незамутненного ян и будет жить вечно, потому что тело такого святого человека, как ваш учитель за годы его скитаний, должно быть, приобрело самые изумительные свойства!

– И это всё? – не совсем понимая – чтобы не сказать, совсем не понимая хитрого плана местной элиты, уточнила царевна.

– Ну не безмозглая ли ты макака! – презрительно фыркнул Бе. – А еще говорили, что его ученик Дунь У Лун – мудрец, равный Небу! Тупица, равный комку грязи, вот ты кто! Спрашиваешь самые понятные на Белом Свете вещи! Потом государь Спокойствие и Процветание сварят его заживо, разделят мясо между всеми нами, и мы тоже станем бессмертными!

– Ах ты ж!.. – замахнулся Иван. Пленник дернулся, ойкнул, уменьшился, извернулся – и прыснул на дерево. Но рефлексы Сеньки оказались проворней: рука с ножом выметнулась – и с ветки под ноги им свалилось маленькое мохнатое тельце.

– К-кто… что это?.. А где?.. – тщась разглядеть, Иван потянулся к поверженному зверьку.

– Куница, – ответила Серафима, несколько лет уже не расстававшаяся с кольцом-кошкой.

– Так она… он… это действительно оборотень?

– Был, – уточнила ее высочество. Нагнувшись, она порвала шпагат, обмотанный вокруг живота зверя, и что-то взяла в руки.

– Чушь… дичь… ерунда какая-то… дурацкий сон… – бормотал Иван, ощупывая зверька, минуту назад бывшего человеком. – Что он нес? Какой поток ян? Какой государь? Какой дворец – это в пещере-то! И что они собираются сделать с Агафоном… Это же… дичь!

– Ты повторяешься, – рассеянно пробормотала царевна.

– Тогда чушь!

Серафима сунула Ивану в руки нечто плоское и прямоугольное.

– Что это?

– Табличка с именем. На, посмотри, – она стянула кольцо, передавая его супругу… и застыла.

– Что случилось? – схватился тот за меч.

– Ну ничего себе… всё людям… – присвистнула царевна.

– Да что?!..

– Я в темноте вижу.

– Потому что у тебя… у тебя… – Иван почувствовал кольцо, надеваемое ему на левый мизинец. – В смысле, без него?

– П-похоже.

– Удобно, – только и нашел он, что сказать, и принялся рассматривать табличку.

Иероглифы под действием подновленного заклинания языка медленно складывались в слова: "Бе Мяо Му, сто двадцать третий лазутчик, младший в этой должности".

– Значит, это всё правда… и они его действительно хотят съесть? – всё еще не веря в незаметно подкравшееся будущее, только и смог выдавить потрясенный царевич.

– Предварительно забрав у него поток ян. Что бы это ни было.

– Наверное, это больно, – сочувственно поморщился Иванушка.

– Наверное, – кивнула Сенька и принялась упаковывать постели.

– Но где мы эту пещеру найдем? – не задавая вопросов вроде куда, зачем и почему, он взялся седлать коней.

– Не знаю. Поедем по дороге вперед. Если у них там действительно готовится сабантуй по случаю агафонопоедания, чем-нибудь себя да выдадут.

Проехать пришлось совсем немного, прежде чем до их слуха донеслась музыка и нетрезвое пение людей, петь которым следовало запретить в судебном порядке под страхом смерти. Лукоморцы закрутили головами, и скоро их взгляды остановились на скальном уступе высоко над головой. В свете однобокой луны провал пещеры зиял огромной пастью, светящейся факелами и кострами. Вниз от нее языком тянулся серпантин неровной дороги. Створки ворот были распахнуты. Над ними красовалась красная деревянная таблица с тщательно выведенными золотом иероглифами: "Пещера Лунного Света на Ветках Сосны".