–  А где твоя рыжая?
– спросил он, когда Рима подала на стол и ушла, шаркая ногами по полу и тяжело вздыхая.
– Или ты решила, наконец, уважить мою просьбу и велела ей не попадаться мне на глаза?

–  Ее здесь больше нет, - сухо ответила я.

–  Ты все-таки послушалась доброго совета и продала ее?
– расплылся в улыбке дед.
– И кого ты осчастливила, если не секрет?

–  Понятия не имею, - хмыкнула я.
– Ее продали по моей просьбе, кому - не знаю. Кому-то сильно повезло. Или не повезло, это как посмотреть…

Дед выжидательно смотрел на меня, склонив голову набок - ни дать, ни взять, старый ворон. Я кое-что припомнила и решила спросить:

–  Скажи, почему ты так ее невзлюбил? С самого начала, не так ли?

Дед негромко фыркнул, с шумом отхлебнул горячего травяного отвара и, довольный, откинулся в кресле, сложив руки на животе.

–  Неужели тебе, наконец, стало интересно, - иронически спросил он, - отчего это выживший из ума старик так дурно отнесся к очаровательной девочке с достойной сожаления судьбой?

–  Ты скажешь или нет?
– вскинула я брови. Дед может быть совершенно невыносимым, если ему того захочется. Я, впрочем, тоже, это у нас семейное.

–  Скажу, скажу… - Дед снова посмотрел на меня одним глазом. Он уверяет, что вторым просто плохо видит, но, скорее всего, прикидывается. Будь это действительно так, дед давно обратился бы к хорошему магу-медику.
– Я пытался сказать тебе уже давно, только ты слушать не желала. Эта твоя рыжая шлюха… Не кривись, Флошша, на меня твои гримасы не действуют! Так вот, эта рыжая… - Дед вздохнул.
– Можешь считать меня ненормальным стариком, Флошша, но более лживой и двуличной твари я в жизни своей не встречал, а прожил я достаточно… Ты чересчур беспечна, Флошша, и ты ни разу не дала себе труда взглянуть хотя бы в зеркало, чтобы узнать, как на тебя смотрит эта рыжая, когда думает, что ты ее не видишь. Я неоднократно пытался обратить на это твое внимание, но разве ты слушаешь меня?
– Дед фыркнул.
– Нет, ты ведь уже достаточно взрослая, чтобы жить своим умом!

–  Признаю, в этом случае я действительно была непозволительно беспечна, - медленно проговорила я, чем, надо думать, пролила бальзам на сердце деда.

–  Что все-таки произошло?
– так и подался он вперед.

Я на секунду задумалась. Рассказать все от и до? А почему бы и нет? Дед намного более сведущ во всевозможных великосветских тайнах, чем я. Каюсь, я не всегда уделяю достаточное внимание происходящему при дворе, мне это интересно только в той мере, что необходима для проведения очередного расследования. Очень может быть, что я опрометчиво пренебрегаю всеми этими хитросплетениями взаимоотношений… Но, увы, у меня нет ни склонности, ни желания впутываться в эти бесконечные интриги! Но вот дед - дед всегда с преогромным удовольствием варился в придворном котле, и, хотя последних новостей мог и не знать, опытом все равно обладал колоссальным. Кому и рассказывать, если не ему…

Таким образом, я все же поведала деду о своих злоключениях, почти ничего не утаив. Мне не слишком хотелось афишировать участие лейтенанта Лауриня в этой истории, сама не знаю, почему. Но замолчать этого не удалось, иначе бы дед непременно заметил зияющую в моей истории дыру.

–  Во-от оно что… - протянул он, дослушав до конца.
– Однако эта рыжая неплохо начала! Ни много, ни мало, отправить хозяйку на верную смерть! Далеко пойдет девочка… А тебе везет со служанками, Флошша…

–  Не доканывай, - мрачно сказала я.
– Лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь.

–  Думаю?
– Дед уставился на меня своим знаменитым пронзительным взглядом, будто вспомнил молодость и лично проводимые допросы.
– Я скажу тебе, что думаю по этому поводу, когда ты расскажешь мне правду о принцессе Майлин. Ведь что-то эти олухи хотели от тебя узнать, не так ли?…

Вот уж верно, вымолвив первое слово, придется сказать и второе, а там и спеть всю балладу от начала до конца, со всеми припевами и лирическими отступлениями. Вздохнув, я выложила все, что знала, все, что рассказал мне дракон по имени Гарреш, а еще те выводы, до которых я дошла своим умом. Наградой мне было замечательное зрелище: медленно округляющиеся глаза деда. К концу моего монолога он стал напоминать уже не ворона, а седого филина.

–  И ты молчала?!
– вскричал он, как только обрел дар речи.
– Право слово Флошша, ты заставляешь меня пожалеть о том, что я слишком баловал тебя в детстве!

–  Я считала, что чем меньше людей узнает об этом происшествии, тем лучше, - дипломатично заметила я.
– Ты сам приучил меня держать язык за зубами, не забывай.

–  Ты полагаешь, я бы понес эту новость касаемо драконов и их потомства по всему королевству?
– взъерошился дед.
– Хотя, конечно… потрясающе, просто потрясающе, и до чего просто! И теория этого олуха Жорьема не выдерживает никакой критики, особенно если учесть то, как обстоят дела в действительности…

–  Не увлекайся, - предостерегла я.
– Распространяться об этом не стоит, сам понимаешь, так что пусть пока этот твой Жорьем наслаждается славой.

–  Ты права, - проворчал дед.
– Пусть его… - Он встряхнулся и уставился на меня, глаза его смотрели цепко и холодно, как много лет назад.
– Должен признать, Флошша, что на этот раз наследство твоей прабабки пришлось как нельзя кстати…

–  Причем тут это?
– поморщилась я.

–  Можно подумать, ты не знаешь, - фыркнул дед.