Шрифт:
– Нарен, - поправила я.
– На самом деле меня зовут Флоссия Нарен.
– Вы… а вы совсем не старая, - удивленно заметила Эрна, разглядывая меня в упор.
– Госпожа Нарен, карета подана!
– подобострастно окликнул меня лакей, которому я буквально пару часов назад сделала строгое внушение касательно того, что указания судебных магов следует выполнять беспрекословно и расторопно.
– Вы уже уезжаете?… - У Эрвина брови сделались домиком, того и глади, заплачет.
– Да. Мы с вами уезжаем, - сказала я.
– Так что живо хватайте свои сокровища, сколько унесете - и в карету.
– А… а как же бабушка?
– Эрна была все же много рассудительнее брата; тот даже не усомнился, что я имею право вот так просто посадить их с сестрой в экипаж и куда-то увезти.
– Она не будет против, - ответила я.
– А куда вы нас везете?
– спросил Эрвин.
– В столицу, - сказала я.
– Вы немного поживете в одном месте, где вас научат кое-чему интересному, а потом…
– Что потом?
– жадно спросил Эрвин.
– Угадай, - предложила я и невольно улыбнулась.
Эрвин уставился на меня, потом на Эрну, открыл было рот, чтобы заорать от радости на весь замок, как и полагается нормальному мальчишке одиннадцати лет от роду, но я приложила палец к губам, и Эрвин не издал ни звука.
– Ну, быстро, я долго ждать не буду, - напомнила я, и близнецы вихрем унеслись вверх по лестнице.
Н-да… Надо будет намекнуть знакомым из Коллегии, чтобы детей побыстрее научили хотя бы основам. Потому что, я сильно подозреваю, вскоре после того, как я передам кому следует весточку, в гавань войдет весьма небрежно замаскированный под торговое судно боевой корабль Дома Аолле. Пожалуй, стоит предупредить Арнелия, пусть распорядится, чтобы гостей ждали, а то знаю я наших вояк, непременно поднимут ненужную панику!
Может быть, я и не права, но мне кажется, что этим детям будет лучше с отцом. А что касается семьи Лиссель - у Эвины есть еще младший сын, а у того, если я верно помню, не меньше пяти детей. Она еще выберет из них достойного наследника, но Эрвин с Эрной больше в это поместье не вернутся…
…- Вот и все, Ваши величества, - завершила я свой доклад королевской чете. Арнелий время от времени неодобрительно косился на Рамею, та делала вид, будто не замечает этого. Впрочем, разборки в королевской семье меня не касаются, и как там будет Арнелий выговаривать жене за попытку скрыть от него это дело, мне совершенно не интересно.
– Что теперь с этими детьми?
– спросила Рамея, глядя в сторону. На меня ей явно смотреть не хотелось, оно и понятно: вместо того, чтобы помочь ее подруге, я окончательно разрушила семью Эвины. Но кто же мог предположить, что так получится?
– Судя по донесениям, три боевых корабля Дома Аолле видели неделю назад у маяка на мысе Фергон, - любезно сообщил Арнелий.
– Идут целеустремленно, на купцов не отвлекаются, боевых знаков не поднимают. Скоро они будут здесь.
Любопытно, почему Арнелий принял решение отдать северянам этих детей, в умелых руках способных стать хорошим оружием? Ради призрачной благодарности Дома Аолле? Вполне может быть. Арнелий умеет просчитывать игру на много ходов вперед, и кто знает, что было у него на уме? Так или иначе, но его решение совпало с моим, и это не могло не радовать.
– Благодарю, Ваше величество, - кивнула я.
– Я так и предполагала. Я могу быть свободна?
– Конечно, госпожа Нарен, мы полностью удовлетворены результатами проведенного вами расследования, - произнес Арнелий обычную формулу.
– В таком случае, позвольте откланяться, - сказала я и покинула королевский кабинет.
Уже подъезжая к дому, я подумала о том, что стоит написать пространное письмо господину Шлоссу, литератору, ибо эта история - готовый сюжет для его очередного романа, дамы будут рыдать. А почему бы, собственно, и нет?…
Глава 18. Ответы и вопросы
Полетье - самое мое любимое время года. Еще тепло, а днем даже и жарко, но нет того удушающего зноя, что наваливается на город в первые летние месяцы. Ночи становятся заметно более холодными, но все же не настолько, как осенью, а небо - высоким и поразительно звездным. Впрочем, в городе неба толком не разглядеть…
Лениво размышляя на вечную тему мудрости природы, я ехала одной из центральных улиц Заречья. Попутно я соображала, заехать ли самой в лавку или все-таки послать Риму. С одной стороны, вроде бы мне не к лицу самой покупать продукты к ужину, а с другой - если отправить за покупками Риму, то ужина я вообще не дождусь: она из самых благих побуждений отправится на рынок, где можно торговаться, а в результате надолго завязнет в городе. Тут я вспомнила, что давно собиралась заказать себе новые сапоги и решила, что все-таки сверну на соседнюю улочку, раз уж меня занесло в эти места.
Но ни к сапожнику, ни в мясную лавку попасть мне не удалось, потому что, проезжая улицей, где разместились заведения торговцев всяким барахлом, кое они усердно выдавали за антиквариат, я вдруг заметила поразительно знакомую фигуру. Сперва я решила, будто обозналась, но тут же убедилась - зрение меня вовсе не обманывает. Упускать такой случай - а когда еще представится другой, если вовсе представится!
– я не собиралась, поэтому гаркнула на всю улицу:
– Господин Гарреш!
– Госпожа Нарен?
– обернулся тот, к кому я обращалась, и я с радостью удостоверилась, что это и в самом деле он.
– Рад вас видеть.