Я кивнул, и мы пошли по дорожке в сторону сосновой рощи. Я намеренно выбрал этот путь. Ведь если ей что-то от меня нужно, то лучше, чтобы она сказала всё без лишних свидетелей. А в той части леса, куда мы направлялись, легко укрыться от возможных любопытных глаз.

Первое время мы шли молча. Только шуршание травы и хруст веток под ногами. Я решил не совершать никаких действий и попыток к разговору, а терпеливо ждать, когда она начнёт сама. К счастью, долго ждать не пришлось.

– Извини, если помешала тебе, но я давно хотела с тобой познакомиться. Я слышала, как ты пел Норе… У тебя очень красивый голос.

– Спасибо, – усмехнулся я, но как-то неловко. До сей поры мне казалось, что меня все за сумасшедшего принимают, ведь я пою собаке!

– Как тебе здесь работается? – спросила она после паузы.

– Неплохо, – ответил я. – Главное, кормят хорошо. Дивана, правда, нет – это большой минус. Можешь передать… кто там у вас главный.

– Понятно… – она снова замолчала. – И… тебе здесь нравится?

– Я ж говорю: вполне.

Интересно, она что, рассчитывала, что я буду жаловаться на своё рабочее место? Причём ей, совершенно незнакомой мне девушке, посланной от Них? Я усмехнулся про себя, но она, похоже, заметила.

– Ты вправе мне не доверять, – улыбнулась она. – И да, я знаю: шпион из меня никакой.

– Значит, тебя послали Они? – прямо спросил я.

Она колебалась лишь мгновение. Тряхнув головой, она смело посмотрела мне в глаза.

– Да.

Что ж, коротко и по существу…

– Меня действительно послали к тебе, чтобы узнать, что ты знаешь о Резиденции, о Них, о том, что здесь творится. Но я больше не играю в эти игры. – Нахмурившись, она поспешно убрала за ухо выбившуюся прядь. – К тому же ты догадался, а он – нет.

– Он – это предыдущий, да?

Она кивнула. И после небольшой заминки продолжила:

– К нему направили моего брата, Алека. Они подружились, и тот ему всё рассказал. Алек же по своей наивности передал Им… Хоть и не всё, но этого было достаточно, чтобы…

Она сделала паузу. Я ждал.

– В общем, он слишком много знал.

Воцарилось недолгое молчание. Мы стояли друг напротив друга, и на этот раз я посмотрел на неё так, что она отвела взгляд.

– Меня ждёт такая же участь? – с напускным равнодушием спросил наконец я.

– А что, ты много знаешь? – с живостью перебила она.

Ну, в игру «Вопросом на вопрос» я могу играть долго.

– Ты хочешь, чтобы я раскрыл свои карты?

– Значит, ты всё ещё мне не веришь?

Она смотрела на меня с вызовом и, странно, как будто волновалась за меня. Её правая бровь приподнялась и изогнулась в извилистую дугу, а левая, как ни странно, осталась на месте. Интересно, она специально ей пошевелила, или это происходит само, без какого-то усилия?

– Ну ладно, я начну первая. Судя по всему, иначе из тебя слова не вытянешь…

«Значит, ей всё-таки нужно меня разговорить», – мелькнуло у меня, но я пока решил не озвучивать свои мысли вслух.

Проведя рукой по волосам, девушка вздохнула и бодрым голосом начала:

– Раньше мы были совсем детьми и наивно верили, что система, с помощью которой правят родители, есть благо для всего человечества, и что Они творят добро…

«Ага, Милена – дочь одного из Них», – отметил я про себя.

– Кое-какие несостыковки случались, но в целом ничто не нарушало сей веры. Мы жили хорошо и очень счастливо… Как-то раз отец пришёл к Алеку и сказал: «Ты уже взрослый, и я поручаю тебе ответственное задание. Ты должен пообщаться с Эрнестом, сторожевым нашей Норы, подружиться, найти общий язык. Порасспрашивать его о работе. И потом рассказать нам всё, что ты узнал». Вообще-то нам не разрешается просто так общаться с теми, кто приходит сюда работать. Мы можем только наблюдать из своих окон и сплетничать в своём узком кругу… И конечно же, Алек с радостью и гордостью согласился на это новое поручение. Ему не составило труда подружиться с Эрнестом. Он у нас общительный, весёлый, с кудряшками такими и красавец – кого хочешь из могилы поднимет! Они общались почти каждый день и за две недели подружились так, что их было не разлить водой. Единственное, в чём была сложность – Эрнест не верил во благо существующей системы. Они очень часто спорили с Алеком на эту тему. Эрн умел спокойно и без лишних разглагольствований разбить все наши доводы и построить свои. Помню, мы приходили к нему вдвоём, и даже двое против него одного ничего не могли поделать. Он, ничего нам не навязывая, заставил нас задуматься и мог задать такие вопросы, от которых у нас просто взрывался мозг.

Она говорила, глядя в одну точку, и теребила сорванный с дерева листок. Она заметно волновалась. Я внимал каждому слову.

– Потом, когда пришла очередь рассказывать отцу, Алек первым делом стал спрашивать всё, что у него накопилось. Но отец-то у нас тоже мозг ещё тот. Он точно так же разбил доводы Эрнеста или, по крайней мере, попытался это сделать… После этого разговора мы больше не видели нашего нового друга – вроде как ему дали отпуск. А потом совершенно случайно мы узнали, что он отравился и умер. Представляешь, каким это было для нас шоком…

Она умолкла и посмотрела на меня. Её взгляд выражал муку.

– Мы не знали, что и думать. Среди нас есть один парень, старший из Их детей, и он в обсуждении последних событий сказал всем нам: «Оставьте свои розовые сопли. Посмотрите правде в глаза. Это Они убили Эрнеста». Я до сих пор слышу эти слова…

Она опустилась на корточки и сжала свои виски. Я присел рядом и с беспокойством смотрел на неё. Подбежавшая Нора уткнулась ей в коленки.

Но Милена не заплакала и не упала в обморок, чего я боялся, а просто некоторое время сидела и сосредоточенно думала. Затем подняла на меня взгляд и тихо продолжала: