— Какой именно, их у нас много? — хохотнул вояка.

— Где по окончанию ты ему так не слабо зарядил в челюсть, — подняла на него бесстыжие глаза.

— У меня большое желание, — он провел рукой по распущенным волосам и зарылся в них пальцами, — взять тебя под мышку, выяснить твое задание, выполнить и спрятать тебя в родовом замке.

— Твоего отца удар хватит, — сверкая озорным блеском в глазах, быстро провела языком по пересохшим губам, — и быть тебе проректором.

— О, я не откажусь, — притянув меня еще ближе, он сказал почти в губы, — и будет одна студентка сдавать экзамены в частном порядке на моем рабочем столе.

Губы обожгло горячим дыханием и в следующую секунду мой рот накрыли шершавые губы. Поцелуй отличался от всего, что было раньше. Нежный язык проводил и дразнил, не стараясь проникнуть глубже. Виктор ласкал, вкладывая в этот поцелуй всего себя. Его рука запуталась в моих волосах, нежно перебирая пряди и едва заметно оттягивая их. Сама я уже во всю цеплялась пальцами за сильные плечи. Под ласковыми касаниями тело плавилось и требовало большего.

Секундное замешательство и мой язык втянули в головокружительный танец. Стоя посередине на половину оттаявшей комнаты, мы сходили сума и горели в ласках друг друга. Но как только я потянулась к пуговицам на военной форме, все тут же кончалось.

— Прости, — меня еще раз чмокнули в макушку, — сейчас не время.

— Ты просто уйдешь? — я развернулась к двери.

— Так надо, — спиной ощутила так и не расстегнутые пуговицы, — до присяги меньше месяца. Ты исчезнешь быстрее, чем я придумаю способ уйти. Мне придется найти предлог для поездки в Академию. Да, и ты права, отца удар хватит, твою мать тоже. Это напоминает старый роман. Только героев в нем, увы, не два. У тебя две фрейлины, и помимо меня будут еще двое.

— Трое, — я замерла, наконец-то понимая, как глупо я себя веду, — по возвращению меня ждет третья фрейлина.

— Нашли? — теплые руки покидают мою талию.

— Да, — отхожу к окну как можно дальше, — ты и сам знаешь правила.

— Я приду, — и за спиной хлопает дверь.

— Знаю, — кому я дала этот ответ, ему или себе.

Какая же я дура. Так подставится. А если Виктор такой же, как и многие из… Если я схожу с ума по очередной навязанной и фальшивой любви? Надо брать себя в руки, скоро домой.

Встряхнув головой и отогнав все лишние мысли, пошла собираться на испытание. Пять дней, и я буду дома. Проведя по накопителю, и туман в голове рассеялся. Все лишние мысли потеснило желание оказаться дома.

Со всей этой нервотрепкой собиралась я в рекордные сроки. Пришлось остановится на сером костюме для верховой езды. Если что, скажу, что восприняла слова про испытания очень буквально. Поправив последний локон в прическе, развернулась к двери и чуть с перепугу не подпрыгнула: на столик с оглушительным грохотом рухнул серебряный поднос. Родную утварь я узнала и, плюнув на испытание, полезла под крышку: без меня не начнут.

«Вивьен, я знаю глупо звать тебя вымышленным именем, но хоть так. Я не знаю, как пережить этот месяц. Твои глаза преследуют меня с картин и фотографий, я в королеве тебя вижу. Мне кажется, что я уже схожу с ума.

Наверное, ты сейчас прищуришь глаза и хмыкнешь, подумав „какой дурак“, но даже это в тебе прекрасно. Твои манеры сводят меня с ума, в твоем присутствия я готов пасть к твоим ногам. Уже три года я хожу и не могу сказать тебе, насколько сильно я тебя люблю.

Мне все равно кем ты окажешься: Герцогиней, крестьянкой или дочерью кого угодно, я за тебя пойду в огонь и в воду, я душу Темному продам, готов продать. Твоя улыбка мне дороже всех денег.

Если ты согласишься быть моей, клянусь, я отрекусь от всего тебе в угоду. Прошу, молю, нет жизни мне на свете без тебя. Такой мой крест, мой грех и наказание».

Я в полном шоке стояла и хлопала глазами. На блюде лежали мои любимые пирожные от нашего шеф-повара, а текст письма выбил окончательно из колеи. Еще раз осмотрев поднос, нашла пустой лист и быстро написала.

«Не говорите за судьбу, не все мы за себя в ответе. Не обрывайте больше роз и не подкупайте поваров. Нам жизнь лишь раз дана, не тратьте понапрасну».

Свернув, вложила к нетронутому десерту и закрыла крышку. Ломать очередную судьбу не хотелось. Виктор заставил задуматься о моей судьбе. Я слишком сильно заигралась в Вивьен, пора вспоминать, что зовут меня Кастадея, и я Кронпринцесса, чья судьба давно расписана на столетия вперед.

Не оглядываясь ни на секунду, вышла из комнаты и закрыла поплотнее дверь. Даже отойдя, услышала, как с хлопком исчез поднос. Подходя к залу, почувствовала незнакомую тень, следившую за мной. Не думая, перехожу в тоже состояние.

— Кто ты? — слуга, совсем молоденький мальчишка, лет десять не больше.

— Ой, — мальчишка вжался в стену, — вы тоже так умеете?

— Так умеют все демоны, — с интересом я осмотрела мальчика.

— Но папа говорит, что это грех, и людям это не положено, — серые глаза озорно блеснули из-под челки.