Против течения. Избранное
вернуться

Богатых Анатолий
Шрифт:

Но вообще-то он любил шутить. Даже, скорее, острить. У него было, я бы сказал, какое-то беспощадное чувство юмора. Как-то он мне сказал: «Ты, Басинский, меня не подкалывай! Ты со мной в этом не соревнуйся!» В этом с ним, правда, трудно было соревноваться. Острый язычок Толи все хорошо знавшие его – помнят.

Толи уже нет, а книги его выходят. Это главное.

Павел Басинский

Под уездной звездой

(книга стихотворений)

…От ямщика до первого поэта,Мы все поём уныло. Грустный войПеснь русская.Пушкин

Под уездной звездой

«Не буди этот вечный и страшный покой…»

Не буди этот вечный и страшный покой,где немые могильные камни застыли,где сожжённых усадеб забытые были, —над великой рекой, под уездной звездой.И дыханию ночи с порога дивясь,слушай шорох и шёпот дождя торопливый,слушай кроткого ветра сквозные мотивы, —как чужого наречья неясную вязь.Та земля, что когда-то здесь жизнью звалась,та земля, за которую кровь пролилась,обернулась большой и мертвящей пустыней,никому не нужна, – и деревни пустыев ней с земли исчезают, землёй становясь,в ней поля не рожают и вечная грязьнепроезжих дорог…Это сердце России.

1987

«…Когда ушедший день зарёй обужен…»

…Когда ушедший день зарёй обужен,когда длиннеет список злых обид,и жизнь не в жизнь, когда душа – обуза,а под ладонью сердце близкое болит, —ты слышишь звук, то стих диктует Муза.О счастье наше, Русский алфавит!Ночным огнём в глухих дорогах дальных,глотком воды на выжженном песке, —пьянит меня мелодия печальныхслов нескольких на отчем языке…

1996

«Бывает, молча куришь без огня…»

Бывает, молча куришь без огня,читаешь иль клонишься над работой,и вдруг негромко позовёт меняневидимый и неспокойный кто-то.И представляется полупустой вагон,слезятся стёкла, и поля в тумане,кочевье громкое проснувшихся ворон, —всё-всё, что сердце жалостию ранит.На переезде одинокий дом,бельё намокшее (хозяйка позабыла),уже рассвет, но ни души кругом, —всё-всё, что сердце Русское любилои любит, ревностное, поверяя снам,за безысходность бытия земного,за безнадежность, за тоску, за срамминувшего…Не надо мне иного!Вот э т о Родина. Куда ей без меня?Куда мне без неё, на край ли света?(Ты молча куришь, в доме нет огня.)Я знаю, что тебе курить до света,молчать и думать, дожидаясь дня,и спрашивать её…И ждать ответа.

1995

«Зачем живу, зачем плыву…»

Зачем живу, зачем плывув потоке дней, в круженье лиц?Мой дом не здесь, я здесь живупо праву перелётных птиц.Мой дом не здесь, я здесь гощу.И выходя один во тьму,знакомый горний свет ищу —привычный глазу моему.Мой дом не здесь, мой дом – звезда,высок, высок её венец, —но так не долог путь туда,где Мать не спит, где ждёт Отец.Взмахну крылом, – поля у ногкачнутся, поплывёт жнивьё.И на земле отбудет срокбездомье вечное моё.И над травой родных могил,над чистотою светлых книг,над болью тех, кого любил,Зайдётся мойпрощальный крик…

1994

«…В день Воскресенья, взрывая гробы…»

…В день Воскресенья, взрывая гробы,встанем на страшную песню трубы,с плеч отрясая могильную тьму,и в о п р а в д а н ь е протянем Ему —хоть под ногтями! – немного земли,той, о которой мы лгать не могли,той, на которой извека стоим —нищей, голодной, —возлюбленной Им…

1983

«Как живётся тебе на далёкой планете…»

Как живётся тебе на далёкой планетев благодати житейской, с удачей в руке?Не с тобой ли счастливые, сытые детиговорят на родном – на чужом! – языке?Но однажды…однажды ты вспомнишь иное:снег слепящий, другое свеченье луны;ветер плачет, и рвётся, и стонет, и воетнад простором забытым несчастной страны.И тогда…и тогда, отрешившись от блудасрамословья, ты в памяти ясной познайтёмный край,светлый край ожиданий прощенья и чуда,кроткий край,страшный край, где тебя и в глаза называли иудой, —этот грешный, святой —и потерянный рай…

1995

«…Ещё потерь своих – на полпути…»

…Ещё потерь своих – на полпути —не сознаёшь, влюблённый в звон таланта,но поздней ночью у бессонной лампывзгляни в себя, как в книгу, и прочтивсё сызнова. Иль – как бесстрастный врач —рукой умелою спокойно и без дрожисними с души покров отмершей кожи, —гляди в себя и, если можешь, плачь…

1982