Приобретшая политическое влияние отступническая болгарская «образованщина», стремясь все рабски копировать со своих западных учителей, начала насаждать не только иноверные конфессии, но и прямое безбожие. Атеистической пропагандой было заражено большинство светских учебных заведений Болгарии. О горьких плодах, которые сулило народу это беснование, писала в 1899 году болгарская газета «Советник»:

«Во времена рабства, хотя мы и находились под владычеством султанов, хотя они и были заклятыми врагами нашей веры и народности, наш народ был строгим исповедником веры и защитником своей национальности. Храмы были полны богомольцами, строго соблюдались посты и все другие установления Православной Церкви.

После освобождения Болгарии тот благоуханный ветерок, который принес нам церковную и политическую свободу, по несчастным обстоятельствам, изменил свое направление и перешел в резкий западный ветер… Вместо того чтобы заботиться о своей вере и народности; вместо того чтобы упражняться в делах, укрепляющих нравственные идеи народа; вместо того чтобы поучать простодушный народ в добре; вместо того чтобы проповедовать ему Божественное Учение, которое есть столп и утверждение истины, правды и честности, – начали преподавать ему такие учения, которые не только не укрепляют нравственности народа, напротив, служат к развращению тех добрых начал, которые еще находятся у нас.

Откуда же все это зло? Освободившийся болгарский народ вдруг оказался в руках людей, которые были совсем равнодушны к Церкви или же враждебны ей, – людей, проникнутых идеями, возникшими в западных странах и противными нашему народному духу. Эти идеи насаждались через печать и оказались особенно опасными и разрушительными для вековых народных святынь, когда, под официальным нередко покровительством, через школы стали овладевать молодым поколением.

Даже в начальных училищах иные учителя после изложения преданий Священной Истории не стеснялись говорить детям: «Эти вещи изучаются, потому что в программе есть; но все это бабьи сказки: не верьте им». В гимназиях эти разрушительные семена вкоренялись еще больше. Отсюда выносилось сомнение в самых основных христианских истинах, неуважение к церковным уставам и благочестивым старым обычаям. Из гимназий, по народному суду, выходили настоящие безбожники. Наше учебное дело в таком состоянии, что мы сами отворачиваемся от него и не шлем своих детей в училища, лишь бы только их предохранить от развращения, о каковом развращении само министерство просвещения вынуждено говорить в своих циркулярах…

Благочестие, религиозность оставляются лишь в удел простому народу. Нет уже той приязни между народом и духовенством, которою отличались первые годы по освобождении. Среди обитателей городов религиозно-нравственный упадок встречается чаще и проявляется сильнее. Храмы уже не находят щедрых жертвователей, не блистают благолепием и даже по большим праздникам не переполняются богомольцами. Большая редкость встретить в храмах докторов, офицеров, чиновников.

Ослабевая в вере, народ падает и нравственно. Куда ни посмотрит человек, и в общественной, и в частной жизни – всюду увидит ужасные вещи, всюду увидит безумную деморализацию. Народ утрачивает свои христианские добродетели и свои добродетельные национальные качества. Даже строгие когда-то семейные нравы начинают колебаться: статистика разводов – неопровержимое тому доказательство. Народ разделен на партии. Брат восстает на брата, сын – против отца. Злобная вражда, насилия, убийства – обычное проявление партизанства. В партийной печати поражает ее непристойный язык и полная беспринципность. Совесть, убеждения продаются за власть, за чины, за деньги».

Православная Россия, которую подкашивал тот же «резкий западный ветер», со скорбью видела приметы растления и в братской Болгарии. Но прошлое болгарского народа, его многовековая стойкость в святыне веры вселяли надежду на то, что он сможет превозмочь и новые тлетворные поветрия. В то время русский церковный журнал «Странник» писал: «Как ни широко разливается зло деморализации и безрелигиозности в современном болгарском обществе, однако уже ясное осознание этого зла многими, искание выхода из современного печального состояния – все это – при известном здоровом смысле целого болгарского народа и его упорной преданности вековым преданиям в массе – дает возможность надеяться, что этот народ, после некоторого блуждания, сумеет выбраться на более здоровый жизненный путь, если опять всецело отдаст себя в руководство своих веками испытанных путеводителей – Православной веры и Церкви с ее преданным народным интересам духовенством».

Будущее оправдало эти благие надежды. Подлость, грязь, преступления «лежащего во зле мира», политические интриги и потрясения остались для Болгарии лишь «пеной на волне» – в глубинах сердца болгарский народ Божий сохранил верность спасительному Христову Православию. После Второй мировой войны Болгария оказалась в «сфере влияния» СССР, навязавшего ей коммунистический режим. Но даже тогда Болгарской Церкви-Матери народа не пришлось испытать ничего подобного тем ужасным гонениям, которые большевики в свое время обрушили на Русскую Церковь. Более того, неразделимость болгарского народа и его Церкви была настолько очевидна, что даже марксистские власти засвидетельствовали в своем законодательстве: «Православная Болгарская Церковь есть религия, унаследованная болгарским народом, и поэтому она связана с его историей. Этой Церкви, как таковой, дается право, в соответствии с ее сущностью и духом, быть Церковью Народной Республики Болгарии». Лидер болгарских коммунистов Георгий Димитров заявлял: «Поскольку я болгарин – я горжусь Болгарской Церковью, хранительницей и покровительницей болгарского национального духа в годину испытаний… Она неразлучна с народом и Родиной. Можно смело сказать, что не было бы Болгарии, если бы во времена темного, черного, рабского прошлого не было наших монастырей, подобных Рыльской обители, сохранивших национальные надежды, национальную гордость болгар и помогавших им сохранить себя как нацию». В наши же дни, когда безбожная доктрина марксизма повсюду потерпела крах и уже не довлеют над народами тоталитарные режимы, мы можем уповать на возрождение священного и древнего русско-болгарского православного братства, братства по святой вере и славянской крови.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, и тогда воздаст каждому по делам его (Мф. 16, 26–27), – говорит Христос Искупитель.

Так и для каждого человека, и для целых народов на смертной земле не просто главное, а единственно необходимое – это сохранить свою бессмертную душу. Земные богатство и честь станут прахом, и развеется как дым могущество гигантских империй, – лишь красота душевная пребывает вовек в Царствии Небесном.

Мрачны и унылы кажутся убежища отшельников, где они укрываются от грехов падшего мира: но это лишь кажущаяся темнота. Пещеры подвижников подобны Гробу Господню, за которым – лучезарное сияние Воскресения Христова. Так преподобный Иоанн Рыльский еще на земле, стряхнув с себя прах мирской нечистоты, воскресал для вечности, и образ его сквозь темные века сиял всему болгарскому народу, даруя ему надежду на воскресение. Как земным глазам нужен солнечный свет, так – и неизмеримо более – необходим духовному взору Свет Божественный.