Вроде бы и неплохая ситуация со стороны Ада, ведь если все будет разрушено, то это будет замечательно, и останутся только разве что Инферналис да Парадел, но никому особо умирать не хотелось. В конце концов, смертные по-своему интересны, и у демонов было это непреодолимое желание и совращать их, и просто пользоваться теми благами и дурными вещами, что придумывали эти забавные зверьки.

Мы все зависели друг от друга. Рай — от Земли и Ада, Земля — от Рая и Ада, Ад — от Земли и Рая. Все они — звенья одной цепочки. Пусть только один компонент выпадет — другой уже не сможет существовать без остальных. Все придет в негодность, и миллиарды лет пойдут коту под хвост. Наверное, именно эта сила и не давала Аду и Раю в конец рассориться и поубивать друг друга.

— Кристал, спишь? — Шепнул мне под ухо Джек, абсолютно выводя из транса. Притворяться спящей не хотелось, так что я таким же шепотом ответила:

— Нет, не сплю. А ты чего не дрыхнешь?

Прижатый ко мне юноша несколько поворочался, видимо, удобнее устраиваясь на постели, после чего, кряхтя, ответил:

— Да… не спится. Пойдем внизу посидим?

Предложение показалось довольно интересным, так что я согласилась. Встав с постели, я потянулась, после чего по-быстрому привела свои непослушные русые волосы в порядок и вышла вместе с Джеком в нижний зал.

Здесь уже все давно убрали, не осталось ни следа от разгульного вечера. Все стояло на своих местах, полы и столы блестели настолько, насколько это было вообще возможно, так что я на секунду даже засомневалась: а взаправду ли сегодня мы наблюдали столь пышный вечер в таверне? Однако, тихий присвист моего друга дал понять, что все было на самом деле. Не сговариваясь, мы подошли к одному из столиков в углу и присели там.

На некоторое время повисло молчание, после чего я первая не выдержала и, упершись руками в стол и слегка подавшись к Джеку, негромко спросила:

— Как думаешь, мы вправду успеем?

Этот вопрос волновал многих из нас. Если на один грех мы собирались тратить не меньше трех дней, после чего должны были тут же срываться с места, то успевали мы по задачам явно впритык. На одно только пребывание в городах — двадцать один день, а там еще дней девять на переезд.

— А у нас другого выхода нет, — пожал он плечами и слегка начал постукивать пальцами по столу.

Его извечная привычка выдавала крайнее волнение, хоть и было понятно, что показывать этого Джек не хотел.

Сколько всего скрытого могут рассказать одни лишь наши движения? Подобно тайному языку, тело выдает наши мысли с потрохами, показывает, что нам хорошо или же некомфортно, оно говорит нам о том, что собеседник на грани срыва или истерики. Мы многого не хотим показывать и говорить, а все почему? Потому что когда-то приучили, потому что когда-то показали, что не стоит показывать абсолютно всего, о чем мы думаем.

Сейчас мой собеседник опустил взгляд и глубоко вздохнул, будто вспоминал о тяжелом прошлом. Будто именно оно тонкой красной нитью до сих пор ему напоминает о проблемах, которые он когда-то не решил, и они по-прежнему кровоточат.

— Думаю, мы успеем совсем впритык, когда уже кто-то из нас начнет превращаться в беса или совсем будет тяжело соображать, — сказал Джек и глянул на мою шею.

На ней висел его кулон, подаренный еще перед битвой. Тот самый меч из темного металла, который должен был засиять в День моего Рождения.

— Ты его носишь с того самого дня? — Спросил мой друг, и это даже заставило улыбнуться.

— Да. Он… очень красивый, — с теплотой отозвалась я и на автомате потянулась к кулону, слегка прижимая к своей груди. — И не хочу пропустить момент, когда увижу, что же там написано, — мурлыкнула я и хитро сверкнула глазами. — Не скажешь? Например, сейчас?

— Не скажу, — откинувшись назад проговорил Моррисон и скрестил руки на груди. — Не переживай, ты еще увидишь, — сказал он и подмигнул мне.

Пожалуй, этот разговор, хоть и был коротким, но сумел поднять мне настроение. Так что, встав из-за стола, я кинула парню, что ухожу спать и, подмигнув, скрылась на втором этаже.

Утром мы по-быстрому позавтракали. Нужно было спросить у трактирщика, где именно он берет мясо или кто ему его поставляет.

Собственно, выяснять долго и не пришлось, брал он мясо с рынка, а там торговец говорил, что заказывает самых лучших поросят и ягнят у одного достаточно тучного фермера где-то на окраинах города. В подробности он не вдавался, только сказал, что торговец как-то обронил фразу о том, что на словах о Господе он морщится.

А вот и наша цель.

Уточнив адрес на рынке, мы с друзьями отправились туда на повозке. Было крайне неудобно проезжать по некоторым улочкам, зато, выехав на окраину, кони смогли достаточно быстро доставить нас до огромной фермы.

Множество ангаров было построено по кругу, создавая огромное кольцо, а невысокий забор заполнял пространство между ними. В центре стоял двухэтажный приятный с виду домик с красной черепицей и даже красивым фруктовым садом вокруг. Сама ферма располагалась на приятном зеленом лугу, что было очень странно для зимы, на котором царило полное раздолье для скота: вкусная и сочная трава, тенечек, где полежать, и неподалеку пруд, у которого сейчас маленький пастушок пас стадо овец. Рядом лежала огромная собака и ждала, пока ей дадут хоть какие-то указания. Приятное место, если не думать о том, что хозяин всей этой красоты — грех, заставляющий людей есть, как не в себя.