— Эх, хорошо быть богатым, — сказал он. — И свободно распоряжаться своим временем.

— Сейчас, наверное, парламент не заседает, — заметил я.

— Тогда он должен встречаться со своими избирателями — сказал О'Донован, — а здесь их нет. — Он повернулся к Линчу. — Этот джентльмен наслаждается Ирландией.

— Значит, вы находите, что Ирландия приятное место? — спросил он.

В тоне его голоса я почувствовал не слишком завуалированное презрение.

— Да, я думаю, что Ирландия очень хорошая страна.

— И куда вы теперь направляетесь?

Я почувствовал вдруг горячее желание сказать ему правду.

— Мой дед по материнской линии был портовым шкипером в Слинго. Я еду туда, чтобы отыскать какие-нибудь следы нашей семьи.

— А, — протянул Линч. — Стоит мне встретить англичанина, как тот начинает рассказывать о своих ирландских предках. — Он уже не скрывал своего презрения. — И каждый утверждает, что гордится этим. Начинаешь думать, что британскому парламенту самое место в Дублине.

Я чуть было не взорвался, но сказал ровным и холодным голосом:

— Может и так. А то ваши девушки не в состоянии найти себе приличных женихов и вынуждены пересекать море.

Лицо Линча помрачнело и рука судорожно сжала стакан. Он, было, начал отрываться от стойки, но О'Донован резко сказал:

— Симас, прекрати. Получил то, что сам заслужил, так что либо пей, либо поставь стакан на стол. Я не потерплю битья посуды или других предметов в моем заведении, могу сделать исключение только для твоей башки.

Линч ухмыльнулся и повернулся ко мне спиной.

О'Донован сказал не слишком извиняющимся тоном:

— Вот видите, здесь не особенно любят англичан.

Я кивнул головой.

— И поделом, судя по тем вещам, о которых я слышал. Кстати говоря, я не англичанин, я австралиец.

Лицо О'Донована посветлело.

— Да что вы? Надо мне было догадаться об этом по вашему приятному поведению и по тому, как здорово вы отразили наскок. Это великая страна — Австралия!

Делая последний глоток, я заметил взгляд Элисон, зовущий меня. О'Донован с одобрением наблюдал, как за чистых четыре секунды я погрузил в себя полную ирландскую порцию и поставил стакан.

— Приятно было поговорить с вами, мистер О'Донован. Я сейчас вернусь, — и направился к Элисон в сторону двери.

— Милости прошу, — отозвался он.

Проходя мимо Линча, я увидел, что он выставил передо мной ногу, и аккуратно перешагнул через нее. У меня не было намерения вступать в драку. Элисон открыла дверь и вышла. Я последовал за ней, но вынужден было посторониться, чтобы пропустить вошедшего с улицы человека. Он миновал меня и вдруг в нерешительности остановился.

Это был Таафе, и хотя процессы в его крохотном мозгу шли, медленно, но все же шли. Пока он соображал, что ему предпринять, я рванул наружу и схватил Элисон за руку.

— К машине! Мы в опасности!

Что мне нравилось в Элисон, так это ее быстрая реакция. Она не стала терять ни секунды, спрашивая, в чем дело и все такое, а мгновенно сорвалась с места и побежала. Она, видимо, была в прекрасной физической форме, так как быстро обогнала меня и оказалась на десять ярдов впереди.

Сзади слышалось тяжелое буханье ботинок — кто-то гнался за нами, и я не сомневаюсь, что этот кто-то был Таафе. Уже смеркалось, и я не заметил валявшегося на дороге куска рыболовной сети — уже ярдах в двадцати от автомобиля моя нога угодила в веревочную петлю, и я с разбегу рухнул на землю.

Это облегчило задачу Таафе. Я услышал хруст камней под его ногами, затем звук заведенного Элисон мотора. В следующую секунду на меня с ужасающей силой опустился кованый ботинок. Таафе не произнес ни одного слова, только тяжело сопел.

Я перевернулся, отчаянно пытаясь освободиться от сети, и его нога опустилась на этот раз в каком-то сантиметре от моей головы. Если бы он не промахнулся — прощай Станнард! Я, безусловно, вырубился бы и, возможно, навсегда. Мотор автомобиля взревел, и Элисон включила фары, ярко осветив нас. Нависший надо мной Таафе, по-волчьи оскалив зубы, готовился к нанесению нового удара. Я резко перевернулся и вдруг заметил со стороны машины короткую вспышку огня. Раздался сухой треск, словно взорвалась хлопушка. Таафе издал горловое рычание и неожиданно повалился на меня. Я с трудом спихнул с себя его тяжелое тело, а он корчился на земле, схватившись за левое колесо.

Я сорвал поймавшую меня сеть, вскочил на ноги и побежал к машине. Дверь ее была открыта, и Элисон в нетерпении нажимала на акселератор. Когда я ввалился, она положила в отделение для мелочей небольшой пистолет. Машина рванула с места и, сделав широкий полукруг рядом с Таафе, понеслась прочь.

— Куда вы стреляли? — спросил я, отдышавшись.

— В коленную чашечку, — сказала она невозмутимо, словно находилась в спортивном тире. — Это было лучше всего. Он собирался убить вас.

Хотя было уже темно, я, повернувшись, все же различил длинную и тощую фигуру, склонившуюся над Таафе. Скорее всего, это был Симас Линч.