Развязав галстук и расстегнув ворот, я наслаждался ощущением свободы. Автобус давно высадил пассажиров и, развернувшись, отправился по своему маршруту. От остановки автобуса в самом начале улицы до нашего дома было ярдов пятьсот. Не так и много.

Я предвкушал тихий вечер с близким человеком, который поможет не думать о работе. Но это потом. Когда я переступлю порог дома. А пока, неторопливо шагая вниз по улочке, я все ещё думал о своем. В голове крутились мысли о порученном мне делу, и я перебирал все возможные аргументы обвинения. Это своего рода шахматы, где нужно предугадать как можно больше ходов противника.

Вдруг я поравнялся с двумя людьми в форме ЗСЦ. Задумавшись, я не заметил их ранее. Нашивку на синей форме невозможно ни с чем спутать – это точно были «защитники».

Сердце пропустило удар, потом подпрыгнуло, напитавшись кровью и сделав смачный плевок сгустившейся плазмы куда-то внутрь. Стало почти физически больно дышать.

«Про нас узнали?» – в ужасе подумал я.

Работа сразу же ушла на второй план. Если «защитники» про нас разнюхали беды точно не оберешься! Они ведь могут и в суд подать! А отбиться практически невозможно! Я ещё до переезда узнавал про них и, как уже говорил, боялся такого внимания к нашим персонам. Хоть либерализация и шла полным ходом, хватка «защитников» семейных ценностей от этого нисколько не ослабевала. А может, именно из-за этого только становилась сильнее?

И пусть нас защищала легислатура и гарантия неприкосновенности нашей частной жизни, если наши отношения всплывут, защитникам не составит большого труда нарыть на нас достаточно материалов. А там и до вполне серьезных последствий недалеко!

В голове сразу возникать картины – одна хуже другой.

И все же где-то теплилась надежда, что эти люди пришли не по нашу душу!

Вроде неподалеку от нас жила неблагополучная семейка каких-то люмпенов. У них даже были дети. Я слышал это несколько раз, когда утром ждал автобуса до станции. Мужчина и женщина перешёптывались, что их соседи напротив просто отвратительные родители и что стоило бы сообщить в ЗСЦ, пока дети не получили психологических и физических травм.

«Может, это к ним?» – попробовал я себя успокоить.

Как только зээсцэшники прошли мимо меня, обсуждая что-то. Я свернул у ближайшего дома, сделав вид, что живу в нем. На самом деле это здание пустовало. К счастью, не было таблички «Продается» – и мой трюк сработал. Защитники дошли до начала улицы и свернули в сторону остановки, скрывшись из виду.

Потом, от греха подальше, я обошел дома через небольшой перелесок, выходивший к глубокому искусственному озеру. Этого, может, и не требовалось, но я хотел успокоить свои мысли и перевести дух после тех жутких картин, что ещё недавно рисовались моим воображением.

Котлован, что располагался за редкими деревьями и просекой, служил пожарным водохранилищем. То, что водоем искусственный, было очевидно любому, кто хоть раз бродил в этом месте.

Глубокое, правильной формы озеро со стоячей мутной водой без единого оттока или притока. Ну да. Его строили только как водохранилище, притом для конкретной цели.

Искусственность выдавала не только изоляция от любых проточных вод, но и маленькая запруда рядом, ставшая болотом с илистым дном, от которого всегда тянуло сыростью и разложением. Неудивительно, что летом тут было много мошкары, а ранней весной громко квакали жабы. Все это привлекало в перелесок птиц и другую живность.

Пройдя окольным путем и все же успокоив себя, я оказался у двери нашего дома.

В окне, выходившем на парадный вход, горел свет. Адриан был дома!

Вздохнув, я повернул ручку и медленно вошел внутрь. Ключ не требовался – мы с самого начала договорились не запирать дверь если кто-то был дома.

Муж, судя по звукам, возился на кухне. Это насторожило. Я не видел, что он делал, но прекрасно знал: кухня – не то место, где мой партнер был готов проводить много времени за приготовлением пищи.

Вдруг я услышал:

– Не бойся, Эрик хороший. Вы непременно поладите. Уверен, ты ему понравишься, Рина.

Рина?! Неужели Адриан настолько хотел ребенка, что нашел женщину на стороне?!

Земля медленно уходила у меня из-под ног. Теперь я боялся не ЗСЦ, а своей необъятной ревности. Я не знал, как реагировать на подобное, и понятия не имел, как поступлю сейчас. Даже если эта женщина и просто суррогатная мать. Я аж побелел от злости, стоя посредине гостиной.

Потом тихо подкрался к арке, что вела в кухню и… обомлел ещё больше!

Перед глазами предстала следующая картина: на столе стояло детское автомобильное кресло, видимо использовавшееся в качестве переноски, напротив которого, спиной ко мне, сидел Адриан продолжая:

– Вот так. Хорошая девочка.

Я пересилил себя и, подойдя ближе, заглянул через плечо партнера. На руках Адриана сидел крошечный ребенок. В комнате больше никого не было, значит, обращение «Рина», адресовалось ему. Точнее ей.

Девочка пила что-то из бутылочки, глядя огромными фиолетовыми глазами то на мою пару, то на потолок.