Он протянул руку, помогая подняться, второй же удерживал холщевый мешочек, до краев наполненный давешними ягодами, будь они не ладны, из-за которых меня чуть в болото не затянуло.

— Собери наши вещи из пещеры, а я пока ягоды помою. — Приказал Стивник, нагибаясь к воде.

— К тебе в рабыни не записывалась! — тут же разозлилась я. — Сам иди и собирай. А я мыть буду.

Нет, ну в самом деле. С какой радости командует здесь? Он не мой принц, я вообще из другого мира, и нечего ему тут условия ставить. И вообще, я — девочка. И мне легче ягодки в речке помыть, а не…

Стивник, явно не привыкший чтоб ему кто-то перечил, вытаращился на меня черными глазами и прервал мои рассуждения:

— Очень ошибаешься, на счет рабыни, — процедил он, поднимаясь во весь рост.

«Ой, мамочки!» — пятилась я от надвигавшейся на меня темной двухметровой громадины с молниями в антрацитовых глазищах.

Допятилась, пока не уперлась спиной в скалу. Вжалась, побледнела, с ужасом наблюдая, как он с яростью откидывает мешок с ягодами. Медленно, не теряя зрительного контакта, заносит кулак.

— Узнаешь свое место. Я тебя сейчас так проучу, что навсегда запомнишь, как с принцем разговаривать, если жива останешься! — быстро прошипел он сквозь зубы.

«Сейчас как вмажет, и никто мозги не отскребет», — ошалело успела подумать я, почувствовав, как кулак пронесся в миллиметре от лица и удар пришелся на стену.

«Промахнулся? Нет, вряд ли, пожалел», — и тут боль в ране заставила меня согнуться пополам.

— Эй, не притворяйся, — прорычал разгневанный принц, — не трогал я тебя.

Я не смогла разогнуться, так и сползла по стеночке, держась за бок. Перед глазами все плыло и разлетались разноцветные мушки.

— А ну, вставай! — начал беситься он по новой. Схватил за руку и дернул на себя что было силы.

Меня, конечно, подбросило кверху, как тряпичную куклу, но устоять на ногах, я не смогла. Так и повисла на нем.

— Что с тобой? — чуть смягчился его голос. — Лив, не молчи!

Он приподнял меня за подбородок и заглянул в полные слез и искр от боли глаза.

— Ммм… — невнятно промычала в ответ и потянулась к ране.

Вот теперь я наглядно поняла, что означает выражение: «увидеть небо в алмазах». Зверский королевич продемонстрировал мне его во всей красе.

— О, Лордон! — рыкнул принц.

Он осторожно прислонил меня к стене, опустился рядом на одно колено и задрал сорочку. Мне было не до стыда.

— Похоже, у тебя жар, — озабоченно проговорил злыдень растеряв весь свой запал. — И рана воспалилась.

Потер руки и накрыл разогретыми ладонями пылавший лоб и ранение. Я, было, дернулась, но он успокаивающе прошептал:

— Не бойся, лежи, сейчас должно пройти.

Мне и впрямь полегчало через какое-то время. Стивник понял это и прикрыл шрам сорочкой. Потрепал пленницу по щеке и неожиданно наклонившись, коснулся губами моих губ. Я боялась пошевелиться, только глаза мои, что называется, поползли на лоб, когда он попытался поцеловать меня по-настоящему. Еще ни разу не целовавшись, боязливо сжала губы, но, вопреки страхам, принц не стал проявлять настойчивость. Разогнулся, поднялся и протянул мне руку.

— Последнее тоже было частью лечения? — чтобы убрать неловкость нервно спросила я.

— Нет, — очаровательно улыбнулся Стивник. — Последнее — исключительно домогательство. В самой наглой форме. Воспользовался, так сказать, моментом.

— Ну, ты и коварный тип! — полушутя-полуобиженно возмутилась я.

— Обаятельный гад, — подтвердил он, веселясь.

— Неужели и правда, ударил бы? — мне нужно было что-то говорить. Поцелуй действовал на меня как-то очень странно. Чувствовала себя мега неловко.

Стивник вновь остановился и, развернув, заглянул в глаза.

— Не доводи меня, красавица. А то быстро красоту твою подпорчу. Зубки-глазки повыбиваю. Мало таких, кому понравится подобная прелесть!

Макса и Алистера мирно трясло в зоне турбулентности. Парень прикрыл глаза, все еще не веря до конца, что удалось пересечь границу по поддельным документам. Профессор, несмотря на всю свою чудаковатость оказался весьма пронырливым типом, имевшим кое-какие связи с околокриминальными структурами. Все-таки у него учились дети разных слоев населения. И этих, в числе прочих. Хороших оценок, понятное дело, тоже хотелось всем.

То ли профессор всегда таким был, то ли грядущее приключение так взбудоражило его кровь, но после согласия Макса он развил бурную деятельность. Обратился к знакомым и в кратчайшие сроки раздобыл ему фальшивый паспорт на имя Максимилиана Байера, двумя годами старше истинного возраста Платова, и за несколько дней оформил им визы и другие необходимые бумаги. По настоящим документам Макс не мог лететь, во-первых без разрешения родителей, а во-вторых, при пересечении границы он мог тут же угодить в полицию по делу об убийстве Лив.