«Мы ведем речь о разных персонажах?» – подумалось мне. Человек в рясе избегает монастыри? Мой оппонент не чувствовал себя растерянно, да и машину мою вроде узнал.

– У него нет постоянного жилья. Пару лет ночует в одной квартире, потом съезжает под другую крышу – кто приютит. Сейчас даже не знаю, где он обитает.

Посмотрел на Виктора с некоторой грустью, понимая, что лишаюсь важной ниточки в расследовании. Его взгляд, напротив, был безразличен, будто и я, и этот ночной гуляка Игорь – просто пыль его бренных сельских дней. День пройдет, он покопается в своем дворе и ляжет спать. И так до зимы, когда придут ветра и туман, в котором он будет вновь ждать весну.

– Мы предлагали Игорю поселиться у нас, – Виктор обвел руками гостиную. – Хозяйство у нас с женой одинокое. Строили, строили, а оставить некому стало.

После этих слов он вновь налил себе мутной жидкости и приподнялся.

– Нет, говорит, Витька. Тебе нужно селить не меня, а того, кто о вас с Белкой (так он ее называет) заботиться будет, – мужичок подошел к полке у телевизора и поставил на нее графин с жидкостью. – Хватит за утро. Лекарство должно быть в меру.

– Вы давно его знаете? – я провожал его взглядом, не упуская каждого слова.

Виктор вновь сел напротив и принялся помешивать сахар в своей чашке, так и не тронув наполненную рюмку. Я заметил, что молчит он не для театральной паузы, а чтоб перетерпеть наплывшие воспоминания. Не стал торопить с ответом, а заметив проблески в уголках глаз, деликатно отвернулся к телевизору, давая возможность мужику потереть нос.

– Я был мальчишкой, когда впервые встретил Игоря. Седина коснулась его головы. Как знать, он и вовсе так ходил с белыми висками от рождения. Шут его разберет.

Голос Виктора все ускорялся и насыщал рассказ красками и интонацией. Это нужно было ему для подавления дурных мыслей. Хорошая история смягчает плохие воспоминания.

– Не было этого дома. Стоял сруб, в котором мы жили. Родители мои, покойные, да нас четверо братьев.

Виктор был самый малый из них. Утром явления старика в деревне он, как всегда, выгонял скот со двора. Вот-вот должен появиться с соседней улицы пастух с набранным выгулом и забрать его коров. Овец семья казачка держала на дальнем загоне, а коров ближе к дому. Так по утрам удобнее доить молоко.

Тень незнакомца, широкой спиной загораживающая восходящее солнце, покрыла глаза Вити. Он поднял взор на мужчину лет пятидесяти с длинной русой бородой и приятной улыбкой. Тогда Игорь был выше. С годами спина иссохла.

«Здравствуй, малец!» – чуть с хрипотцой позвал тот. Он опирался на кривую, отчищенную от коры ветку бука. Текстуру этого дерева Витя хорошо определял с детства, научившись держать рубанок в руках. Грозный у него был кулак, описывающий шею самодельного посоха и строгий взгляд видавшего виды Баяна. Этот грозный вид попервой испугал Витю, отчего мальчишка крепче взялся за плетку, которой выгонял скот на улицу.

«Не гони коней, казак молодой! Отца позови!» – развеселившись мальчишеской воинственности, отозвался мужчина с бородой.

Сколько лет прошло! А Виктор все помнит тот день, как наяву. Вышел на крыльцо отец и оторопел: «Ты ли это?!». Позже семья узнала, что появившийся на пороге бородач – тот самый мужчина, что спас жизнь отцу. И видел его глава семейства до этого единственный раз, когда в 1943 освобождали Ворошиловск от оккупации. Игорь выволок его раненого к санитарам из-под обстрела.

Надолго он не остался. Пожил с недельку, пока не обзавелся какой-то работой, да ушел. Только Виктор теперь знал, насколько одинок его друг. Ни семьи, ни жилища, в котором она бы смогла ютиться, у Игоря не было. Ни тогда, ни после. И вот уже более полувека живет так, скитаясь от дома к дому.

Умер отец, Игорь приходил, провожал в последний путь. Женился подросший Витька, он приходил, пел на свадьбе. Ох, голос у него! Как завоет… Как дьякон под Пасху. Долго потом не видели Игоря в деревне.

А лет десять назад вновь появился в Татарке. В рясе. Виктор к тому моменту овладел в мастерстве рубанком и стамеской. Плотником стал знатным. Сам губернатор заказывал бильярдный стол выточить! С годами руки устали. Резьба получается криво, за большие заказы не берется. Вот, появился в рясе Игорь и говорит, помоги, мол, Витька, аналой справить для церковки. Помог. Денег с него не взял, хоть и предлагал он. Их у Виктора хватало, мастерство в те годы еще ценилось. Реклама была в делах, а не красивых картинках в сто граммах.