– Ведь не рассчитываете же вы на меня, чтобы ее отыскать? – спросил я, закуривая. – Даже если бы я и знал это, то не сказал бы, где она. Мы расстались с ней вчера вечером, я дал ей достаточно денег, чтобы она могла покинуть город.

– Она не покидала город, – сказал Киллино,, стуча по спинке кровати своими маленькими бледными руками. – Она не успела сделать этого до того, пока город не закрыли.

– Значит, она осталась в городе. Ее надо только хорошенько поискать, – с иронией сказал я.

Бат хотел ударить меня, но я ожидал удара и, скатившись с кровати, схватил его за щиколотки. Он свалился на меня, а Флагерти упал на него сверху, и через мгновение, я почувствовал, что дуло револьвера прижато к моей спине. Я перестал бороться.

Они отстранились, и я встал.

– Послушайте, – сказал я, стряхивая пыль с колен. – Все это ни к чему не приведет. – Я сел на кровать и снова закурил сигарету. – Послушайте меня минуту, может, тогда вам станет яснее.

Бат сжал кулак, но Киллино остановил его.

– Дай ему поговорить, – сказал он, садясь на стул.

Бат и Флагерти стали сзади, чтобы в случае чего схватить меня.

– Сперва я хочу высказать кое-какие соображения, – сказал я, глядя на Киллино. – Ты – босс этого города, и единственный человек, который мог бы быть для тебя опасным, это Херрик. Казино принадлежит тебе, и это очень удобное место для сбыта фальшивых денег, которые ты производишь. Ты ведь не подозревал, что я в курсе всего этого, а? Чтобы об этом догадаться, мне понадобилось совсем немного времени. Ты держишь свой банк, и полиция у тебя в руках. Вероятно, ты им платишь солидную сумму, чтобы они молчали. Фальшивые билеты циркулируют по городу, и сделаны они очень искусно, их трудно отличить от настоящих. Но Херрик что-то заподозрил и начал расследование. В полицию он не обратился, так как очень хорошо знал, что они с тобой заодно. Он просто собрал фальшивые билеты, чтобы представить их правительству и сделать соответствующее сообщение. Но ты об этом вовремя узнал и сделал свое дело.

Я бросил сигарету в угол и со смехом посмотрел на Киллино.

– Кто тебе это сказал?

Его квадратное лицо было неподвижным.

– Продолжай, – проговорил он.

– Херрик был заметной личностью в городе и выставил свою кандидатуру на выборах. Освободиться от него было непросто. Но тебе становится известно, что в город должен приехать я. И вот появляется некий план, дело хорошо сработано, я погиб. Но тут выявляется, что в курсе этого дела может быть Броди. А во-вторых, еще и малышка. Она оказывается на моей стороне, и без нее ты пропал, если даже заставишь Броди заговорить.

Киллино достал сигару, старательно откусил кончик и выплюнул его на пол. Потом он, не торопясь, закурил и выпустил облако дыма.

– Ты кончил? – спросил он.

– Да, – ответил я.

Он взглянул на Флагерти.

– Кен знает слишком много, – сказал он. – Необходимо изменить наши планы. Его теперь нельзя представить перед судом, они могут ему поверить и назначить расследование…

– Можно будет объяснить, что он застрелен при попытке к бегству, – предложил Флагерти.

– Да, – согласился Киллино. – Нужно действовать как можно быстрее, в его мешке немало всякой всячины…

– Еще бы! – я подмигнул Бату.

– Когда покончим с ним, – продолжал Киллино, – займемся поисками малышки. Она все равно не сможет ускользнуть от нас.

– Неплохо было бы избавиться и от нее тоже, – сказал Флагерти.

Киллино покачал головой.

– Для этого надо будет как следует подготовить мизансцену. Мы позаботимся, чтобы на процессе она молчала. С женщинами это легко проделывать. – Он посмотрел на Бата, который ему подмигнул. – Ты сможешь этим заняться?

– Можно попробовать, – сказал тот, обнажив свои черные гнилые зубы.

Киллино встал.

– Избавься от него, – приказал он Флагерти.

– До свидания, толстяк, – сказал я. – Напрасно ты считаешь себя таким умным. Мы еще увидимся!

Он вышел из комнаты, не обратив никакого внимания на мои слова, и хлопнул дверью.

Бат посмотрел на Флагерти с надеждой.

– Начнем?

– Не здесь, – ответил Флагерти, – мы отвезем его в другое место.

– Делай, да побыстрее, – сказал я Бату, – и целься хорошо.

– Не беспокойся, – сказал он, поглаживая меня по руке. – Ты ничего не почувствуешь…

Флагерти вел машину. Бат и я сидели на заднем сиденьи.

– Какое впечатление производит на тебя твоя последняя прогулка? – спросил Бат с вполне искренним любопытством.

– Ровно никакого, – ответил я, – у меня довольно крепкие нервы, чтобы реагировать на подобный пустяк – Это правда, – согласился Бат, с восхищением глядя на меня. – Но не рассчитывай вывернуться. Все равно ничего не выйдет.

– А мы не могли бы устроить маленький конкурс, о котором мы с тобой говорили, а, Бат? – спросил я немного спустя.