Совершенно правильно, сейчас у нас и без того много дел, очень важных, очень срочных, а на остальное не остается ни времени, ни сил, ни желания. Откуда же будет время на спортзал, когда часы уже подгоняют на работу, а в сети «ВКонтакте» мигают сообщение за сообщением, на которые срочно нужно ответить?!

Приобретение навыков привычки – очень сложная работа над собой. Это не важно, это не срочно, это не жизненно необходимо. Это еще одна причина неудачи большинства, потому что именно у этого большинства никогда не остается времени на эти важные, но не срочные дела.

А ведь в плане дня эти дела должны стоять на одном из самых заметных, видных, приоритетных мест, они должны быть жестко вписаны в расписание и должны быть срочно сделаны, здесь и сейчас, и по-другому никак.

Некоторое время мы шли молча, перебирая в голове накопленные за всю свою жизнь привычки, сортируя на хорошие и плохие.

– Лен, вот хоть один пример из последнего, что ты сделала со своими привычками, расскажешь?

– Да запросто! Например, сейчас я после планерки отключаю все свои гаджеты, устраняю все, что может хоть как-то отвлечь меня, и пару часов размышляю над стратегией, то есть занимаюсь важными, но не срочными делами. Думаю над тем, как развить свой бизнес, разрабатываю и рисую идеи. Проекты, над которыми я колдую, сейчас не работают, и раздумывание над ними не первоочередная задача, как, скажем, работа над бизнес-планом. Однако именно они дают в перспективе выдающиеся результаты. В течение этих двух часов и рождаются идеи, без которых не было бы никакого роста и развития.

– Интересно, а я вот никак не могу выбрать время подумать на перспективу. Надо тоже выкроить себе кусочек для размышлений, а то так и состарюсь, не реализовав свою мечту.

Конечно, взять за правило регулярно ревизовать свои привычки непросто. Однако скрупулезность в этом вопросе позволит привести в порядок не только личную жизнь, но и бизнес и карьеру. Выведет вас на качественно новый уровень развития. Это ключ к успеху. Выделите себе в расписании час работы над своим будущем, займитесь стратегическим планированием или любыми другими важными, но не срочными делами. Ведь именно они основа для вашего движения вперед. Зафиксируйте эти задачи в своем ежедневнике и не откладывайте их выполнение, убирайте, переносите все, что мешает вам заняться запланированным. Привейте себе привычку побеждать.

– Стой! Не шевелись!

Я замерла с фотоаппаратом наперевес.

– Что случилось? Дышать можно? – пошутила я, медленно опуская руки. – Я всего лишь фотографирую.

– Если двинешься, не сможешь дышать уже больше никогда.

– Ро-о-ом?

Я опустила глаза на свои ноги и застыла: прямо рядом с моей ступней, свернувшись клубочком, в траве лежала змея. Она мирно дремала, прикрыв глаза, и не обращала на нас никакого внимания.

– Теперь тихо. Очень тихо шагни назад на тропу! Не резко, плавно и медленно.

Я послушно сделала все, что сказал Рома, и вскоре была в безопасности.

– Возьми, пожалуйста, за привычку смотреть под ноги, прошу тебя. – Он легко прижал меня к себе и чмокнул в лоб. – Двинули!

Развалившись на каменных глыбах базовой станции, я пыталась восстановить дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Задержка. Выдох.

– Ромк, – негромко позвала я, – как ты думаешь, можно полюбить? Вот по-настоящему? Вот так, чтобы чувствовать друг друга с полуслова, с полувзгляда? Чтобы каждый вздох одного, сделанный за тысячу километров, отзывался эхом у другого? Чтобы не возникало вопроса, как сделать человека счастливым, чтобы это само собой происходило, каждый твой поступок приводил к ощущению полета, покоя и удовольствия… Чтобы не задумываться, правильно ли ты говоришь, ешь, ходишь, одеваешься, дышишь… Чтобы все вызывало друг в друге только нежность и бесконечную теплоту. Вот так, чтобы не хотелось менять друг друга, подстраивать, рихтовать… Чтобы вот так, как есть…

– Ле-е-ен?! – Ромка сел и с изумлением посмотрел на меня. – Ты меня пугаешь! Странные мысли тебе в голову приходят после марафонских забегов. Такого не бывает.

– Нет, подожди… Чисто гипотетически ты мог бы, например, так полюбить?

– Лен, перестань, – Рома нервно начал запихивать в свой рюкзак веревку. – Пойдем на вершину, что ли?!

Понимая, что мой вопрос останется без ответа и Рома не хочет это обсуждать, я с грустью вздохнула и уставилась на тропу, ведущую наверх, на высоту 3150 метров над уровнем моря.

Когда мы поднялись на базовую станцию, я понимала, что сил уже нет, и даже не сопротивлялась предложению моего друга сделать здесь привал. Скинув рюкзак и ботинки, я с удовольствием ходила по траве и мелким камешкам, позволяя натруженным мышцам дышать. Марафонский забег был очень энергозатратным, и теперь все мое существо вопило: «Назад, вниз, спуск, домой!»

Растянувшись на спальнике, я думала о том, что нужно было еще возвращаться назад, а чтобы не зайти в лес ночью, нам следовало бы поторопиться. Фонарик я оставила в лагере, чересчур оптимизируя свой рюкзак, рассчитывая на быстрый бросок. А без него ночью в лесу дело гиблое.

Я смотрела на вершину, и мне нужно было принять решение: идти или нет. Вроде бы задача выполнена, и можно ограничиться этим результатом. К тому же еще тучи вокруг начали собираться, вокруг запахло дождем. Усталость шептала на ухо: «Ну все, чего тебе еще не хватает, уже дошли сюда, зачем дальше?»

Еще одному очень важному моменту научил меня этот переход. Он научил меня, несмотря ни на что, дожимать. Я решилась.

– Ну так что? Идем или нет?! Потешим наше тщеславие?

– Да уж, нашел тщеславных, – бурчала я, поднимаясь. – Конечно, идем! Без вариантов.