А как ее прояснять, если она даже для меня еще не ясна?

Если я до сих пор не могу понять, что я чувствую, и не знаю, что мне делать дальше?

И Юрик, как назло, только в среду вернется!

И вот тоже еще проблема.

Как ему-то это все сказать? И надо ли говорить? Скорее всего, придется. Потому что, если, не дай бог, в университете что-то узнают, то его имя тоже окажется замешанным.

И неизвестно, как такое воспримет его высокопоставленный отец. У него, вроде, сейчас все в порядке с карьерой и должностью, конкуренты задавлены, гадить никто не посмеет. Наше возвращение в столицу — тому яркий пример. Не стал бы он позволять сыну-гею находиться рядом, если б был хоть малейший процент того, что на его репутацию может упасть тень.

В то, что отец Юрика — абсолютный кретин и поверил честным глазам сына, рассказывающего, что он излечился от пагубной привычки засматриваться на чужие мужские задницы и не только задницы, и любующийся теперь исключительно моими прекрасными глазами, я не верила никогда. Юрик тоже не верил, потому что не дурак и наследственность — штука такая. Серьезная. Мозг и хитрость никуда не денешь. И не вытрахаешь даже самым извращенным способом. Но здесь самое главное что? Правильно, создание правильного видения ситуации. Не сомневаюсь, что яблочко от яблони, и отец все прекрасно понимает, и даже, наверно, сожалеет, что сын не такой, каким бы хотелось видеть, но это сын. Кровь. единственный наследник. К тому же, судя по моему появлению рядом, еще и за ум показательно взявшися. А, значит, можно вернуть расположение.

Поэтому Юрика высочайше простили, не его шалости глаза закрыли, меня со всех сторон проверили и признали благонадежной, тем более, что мать, бабка и прабабка тоже не пустые места, хоть и нежные фиалки(ага, особенно прабабка, да…), и к их мнению насчет меня прислушались. И кивнули кому-то там устроить мою жизнь. И спасибо, конечно, за это нереальное!

Как я уже говорила, дают — бери. Никак по-другому.

И вот теперь, после того, как в меня, можно сказать, поверили, устроить такой финт ушами, так оскандалиться…

Господи, да мои студенты не только меня спасли! Но и Юрика! Если б мои фото вышли в соцсети, сидеть бы ему, бедняге, в каком-нибудь Мухосранске опять… А мне? Про меня даже думать не стоит. Блоха под ногтями. Раздавить — и все.

Впрочем, я все еще могу побывать на этом месте, под ногтями я имею в виду, если хоть кто-то узнает о моих шалостях со студентами.

Надеюсь, все прошло тихо, и никто не видел, как я с ними уезжала, ну, кроме бандитов, но они-то точно никому ничего не скажут…

И надо, значит, пресечь любые другие возможности повторения ситуации. С моей стороны все сделаю для этого. А Давид и Глеб… Да они, может, и не будут желать повторения. Все, что хотелось, они уже получили, зарубку на спинке кровати, или на чем они там обычно делают, сделали. Даже ругаться не пришлось, кто первый. Решили вопрос элегантно.

На меня опять волной нахлынули флебэки нашей совместной ночи. Жадные руки, горячие губы, хриплый шепот Глеба, тихое рычание и незнакомые гортанные ругательства Давида…

Мама дорогая! А я ведь уже мокрая! Трусы хоть выжимай! Вот как мне работать теперь? И ладно сейчас, у меня первокурсники, но потом-то, потом!

Они! Их группа! И они точно придут! И смотреть на меня будут! Да я же умру прямо там, у доски!

Тут ко мне заглянула Лена, моя коллега, тоже преподаватель с кафедры философии, кажется, она социологию ведет. Лена как раз была одной из тех, кто должен был пойти и не пошел с нами в пятницу. Она выманила меня с кафедры и предложила кофе.

Мы довольно мило поболтали, хотя с некоторых пор я с опаской начала относится к дружеским проявлениям. Мало ли что? Вдруг, опять подстава?

Но Лена меня приятно удивила тем, что не смаковала пошлые подробности скандала с Викой, а этого даже мои сверхкультурные и правильные коллеги не смогли избежать. Вику она упомянула один раз, коротко, чисто по-женски пожалев. И все. Мы болтали про первокурсников физкультурного отделения, оказывается, она тоже у них вела пары, и столкнулась с похожими на мои проблемами. Короче, говоря, тема для беседы нашлась. Потом Лене позвонил муж, с вопросом, чем кормить годовалого сына, и она, расцветая чудесной улыбкой, отошла подальше, одновременно инструктируя и милуясь по телефону. И на это было до того приятно смотреть, что я какое-то время глаз отвести не могла, удивляясь, как может в секунду поменять человека счастье. Тихая, скромная мышка, разговаривая с любимым человеком об их общем чуде, буквально преображалась, словно светясь изнутри. На это было радостно смотреть. И немного завидно.

Я, непонятно, каким образом, обрела душевное спокойствие и равновесие, и, отбросив в сторону все ненужные мысли и сомнения, пошла работать. В конце концов, самые страшные пары только вечером.

И, может, мои мучители не явятся на занятия. Не было же их эти две недели. И решение вопроса, разговор, таким образом, отложится…

Первокурсники порадовали привычно плохой успеваемостью, особенно отличился звезда местного масштаба, Алиев, никакой не спортсмен, но зато гордый обладатель шикарной папочкиной тачки и таких же шикарных аппартаментов в одном из хороших районов столицы, где регулярно устраивались разного рода вписки и выписки. Весь первый курс об этом гудел, девчонки старались туда попасть, глупые, мальчишки проявляли незаслуженное уважение, и щенок ходил, задрав нос и посылая всех с высоты кошелька своих родителей.