Однако базу в Вильгельмсхафене он решил защитить не только он существующего вооружения, но и от перспективного. Поэтому и понаставил там богато зениток калибром вплоть до 152-мм. А еще построил три бетонированных аэродрома, окружающих эту военно-морскую базу по внешнему периметру. И еще один — внутри. С этих аэродромов, кстати, действовали самолеты, ведущие войну за превосходство в воздухе по устью Эльбы.

В общем — очень солидно. К Вильгельмсхафену на кривой кобыле было не подъехать. Это была настоящая, мощная база флота, в которой корабли чувствовали себя в безопасности. Во всяком случае так считали в Альянсе. Николай Александрович же рассудил совсем иначе.

Четвертого июня, в три часа пятнадцать минут по местному времени над городом появились дирижабли типа «Колибри». В полной темноте и на максимальной высоте, для чего был применен даже дополнительный подогрев баллонов, заметно увеличивающий расход топлива.

Была легкая облачность. И дирижабли заходили на цель с наветренной стороны так, чтобы не выделяться визуально наблюдаемым неестественным ходом движения. Да, прожектора, которые применялись в обороне Вильгельмсхафена, так далеко по данным разведки, не били. Но мало ли? Зачем рисковать на пустом месте?

И вот, зайдя в зону поражения, они начали сброс бомб. Маленьких таких тонкостенных бомб массой по полсотни килограмм. Основного действующего заряда взрывчатки в них не было. Просто при падении с такой высоты они гарантированно разрушались, высвобождая размещенный в них сжиженный хлор. Грубо говоря — это даже не бомбы, а контейнеры со стабилизаторами. Конечно, в каждой такой бомбе имелся самоликвидатор на всякий случай и его можно было бы рассматривать как заряд взрывчатки. Но там было совсем немного тротила — едва достаточно для надежного разрушения корпуса.

И вот таких вот маленьких контейнеров полетело очень много, создавая сплошное поле поражения. Относительно равномерное, благодаря высоте и рассеиванию.

Их цель — не уничтожение города или каких-то объектов. Нет. Все было проще. Главному штабу требовалось, чтобы люди спешно покинули военную базу. И, прежде всего, посты ПВО.

Конечно, можно было бы банально потравить весь личный состав, находящийся в Вильгельмсхафене. Но для этого не хватало наличных дирижаблей типа «Колибри». Основная их масса действовала на Тихом океане. В руках Главного штаба было только те дирижабли, которые применялись для разведки. А их и количественно было немного, и грузоподъемность у них имелась скромная. Поэтому фронт положения-то хоть и выходил сплошным, но насыщенность хлором получалась очень невысокая. Достаточная для бегства людей, ибо дышать этой дрянью — то еще «удовольствие», но совершенно непригодная для их массового уничтожения.

Почти сразу с началом бомбардировки по небу заметались прожектора. Звук падающих бомб был слышен. Но, увы, они ничего не находили. Откуда и что прилетало — бог весть.

А потом все стало замирать.

Волной — от края базы, где начали падать первые химические бомбы и дальше.

Прекращались вспышки заградительного огня зениток.

Прекращались нервные мелькания прожекторов.

Прекратились едва различимые мелькания фар какой-то техники.

Военная база словно вымирала. Волной. С запада на восток. Медленно. Во всяком случае именно такое впечатление возникало у экипажей дирижаблей, наблюдающих за всем этим действом со своей высоты в полной тишине. Ну как полной? Звуки работы механизмов и ветер. А там-то внизу, наверное, криков и шума было вагон и маленькая тележка. Но их, конечно, было не слышно.

Отбомбились.

Пролетели над городом.

А уже через двадцать минут, с рассветом, у западной окраины Вильгельмсхафена показались штурмовики и бомбардировщики. И пикирующие. И нормальные. И все это под прикрытием тяжелых истребителей.

Они вылетели с группы аэродромов, что были построены возле Любека, Гамбурга и прочих городов региона. Хороших таких, просторных, бетонированных аэродромов. В несколько волн поднялись.

Силы Альянса-то по тревоге уже авиацию свою в воздух выгнали, заподозрив неладное. Вот с этими истребителями и требовалось бодаться прикрытию, усиленному истребительными группами нескольких тяжелых ударных авианосцев, подошедших в составе ЛАГов к Вильгельмсхафену.

Пока истребители закручивали свою смертельно опасную игру где-то в стороне, над городом прошла первая волна самолетов — штурмовиков. Они обстреливали РСами все мелкие подозрительные цели. Оказалось, что далеко не все люди покинули Вильгельмсхафен. И кое-какие узлы зенитной обороны вполне себе работали. Вот с ними-то штурмовикам и предстояло пообщаться.

Дальше, минут через пятнадцать, к городу подошла волна пикирующих бомбардировщиков. Она уже работала по целям крупнее. Следом за ними — нормальные фронтовые бомбардировщики, причесавшие с горизонтального полета самые важные и крупные цели в городе. Вокзалы там, электростанции и прочее.

А тем временем с моря шли торпедоносцы с отдельной группой истребителей прикрытия. Не палубные, а берегового базирования. Они вылетели на самом деле первой волной, просто их траектория была очень извилистой. Из-за чего подошли они пятыми.

Вот они-то и обрушили всю мощь своих торпед на остатки флота Альянса. На корветы и фрегаты, стараясь если не утопить, то повредить каждый из них. Каждый. Чтобы никто не ушел без ласки.

И наконец, где-то через час после начала этой атаки подошли те самые старые грузовые водородные дирижабли, которые так славно гоняли подводные лодки. В этот раз они шли невысоко и под перегрузкой, забитые бомбами до отказа. Их задача была проста — поставить окончательную и жирную точку во флоте Альянса. Во всяком случае в том, который базировался в Вильгельмсхафене.