— Ты так думаешь?

— Да! Отец, я в этом уверен! Смотри сам. Мы отрезали в Силезии войска Альянса. Но воспользоваться этим не можем. Все наши силы в регионе заняты тем, чтобы не дать этим окруженным вырваться. А ведь будь у нас еще несколько корпусов в кармане — ударили бы и вышли бы к Вене. А может и дальше. В любом случае — создали критические проблемы уже Альянсу. Или вот ситуация с Константинополем. Мы его заняли. Да. Но удержим ли? Османы подтягивают от восточных границ войска и вскоре усилят давления в Вифинии. В то время как во Фракию стягиваются войска со всех Балкан и Италии. Там очень скоро будет жарко. ОЧЕНЬ жарко. И у нас нет никаких значимых резервов, чтобы поддержать этот плацдарм. У нас много ресурсов, но для войны мы используем лишь крохи. В Главном штабе уже пари заключают — выбьют нас войска Альянса из Фракии и Силезии или нет. И ты знаешь, большинство склоняются к тому, что если Силезию мы еще как-то сможем удержать, то вот Фракию — уже нет.

— А я смотрю, там у нас безудержные оптимисты завелись, — усмехнулся Николай Александрович.

— Тебе смешно?

— Очень. Это ведь их план. И они в него не верят. Это хороший повод задуматься об их профессиональной пригодности.

— С ней все хорошо! Проблема в ресурсах. Ты их выделяешь на войну слишком мало. Все познается в сравнении. И тут выходит, что Альянс бросает в топку войны в несколько раз больше ресурсов.

— Большая массовая армия всегда дороже маленькой профессиональной при той же боевой мощи, — пожав плечами, возразил Император. — Мы действуем просто более удельно эффективными методами.

— Но отец!

— Что отец? Я даю возможность тебе убедить меня в этой глупости. Чего ты психуешь?

— Глупости?!

— Полной. Я бы даже сказал, фееричной. Признайся, ты ведь не сам ее придумал. Тебе ведь подсказали. Так ведь?

— Отец…

— Так? — С нажимом произнес Николай Александрович.

— Я работал над этим предложением не один.

— Так я и думал… Будь внимателен к тем, кого приближаешь к себе.

— Мы ведь не об этом говорим.

— Об этом. Сам подумай. Во смотри как это выглядит со стороны. Альянс оказался слишком сильным. Имеющими средствами его победить не получается. Так?

— Так.

— И что ты предлагаешь? Учиться у Альянса, и использовать его передовые решения. На первый взгляд — это неплохо. Ведь ресурсов у нас больше, экономика сильнее, и мы сможем развернуть по схемам Альянса существенно больше юнитов. Так?

— Все верно.

— Так да не так. Мы с Альянсом идем по разным парадигмам развития. Я всю свою жизнь пытался повысить удельную эффективность и индивидуальный профессионализм на всех уровнях. И переход к схемам Альянса приведет только к тому, что мы окажемся в позиции догоняющих. Понимаешь? Это как в старой шутке. Не нужно спорить с дураком, ты опустишься на его уровень, а там он тебя задавит опытом. То есть, мы окажемся ровно там, где каждый раз последние тридцать лет оставляли наших противников. Причем окажемся там самостоятельно.

— И что? Какая разница, если мы выиграем? После войны может будет вернуться к парадигме мирного времени.

— Нет сынок, не выиграем. Не успеем. Начав перестройку, мы потеряем те преимущества, которыми обладаем. А выйти на количественные показатели качества мы тупо не успеем. Ты думаешь, я не думал об этом? При самых позитивных прогнозах, нам потребуется больше года для этого. При реалистичных — до трех лет. Я не хочу тебе ничего говорить. Сам думай. Но предложенный твоим «добрым другом» вариант — прекрасный способ проиграть войну. Причем быстро и решительно. Не удивлюсь, если это заход разведки Альянса.

— Отец!

— Что отец? Нельзя переобуться в прыжке. Все выстроено так, как выстроено. Мы могли бы перевести экономику на военные рельсы, если бы изначально делали ставку на массовую призывную армию. Но мы так не поступали. И выигрывали. Почему?

— Потому что ты каждый раз оказывался впереди противников в плане развития техники и организации тактических приемов.

— Нет. Это лишь следствие. Мы выигрывали, потому что я пытался найти умное решение, а не залить все ресурсами. Любую проблему можно решить, заливая ее ресурсами. Но разумно ли это? Чем будет отличаться от простой обезьяны тот, кто пытается так поступать? Кроме того, ты забываешь об одном очень важном факторе. О людях. Посмотри. Сейчас идет война. Но для большинства населения Империи, во всяком случае, ее хартленда, вся эта война выражается лишь в газетных статьях. Они работают как обычно. Кушают так как привыкли. Спят в обыденном порядке. И не испытывают никаких значимых напряжений сил. Война их по своей сути не касается. От чего тылы пребывают в покое. И запас прочности этого покоя велик. Что, в свою очередь, говорит о достаточно высокой эффективности экономики и хозяйствования в целом. Да и войска сражаются лучше, понимая, что их жены и дети не страдают от голода и холода.

— Но при мобилизации экономики и общества…

— При мобилизации экономики и общества мы сможем в рывке достигнуть большого результата! — Перебил отец сына. — В рывке. Но за счет чего? За счет других отраслей экономики, что прежде не работали на войну. А так как мобилизация — это явление быстрое, то конвертация ресурсов будет отличаться крайне низкой эффективностью. С каждых ста рублей ВВП обычной экономики мы получим хорошо если двадцать — в мобилизационной. Да — концентрированно. Да — сосредоточенно на нужном направлении. Но когда война закончится, это приведет к чудовищной разрухе. Вся страна окажется в руинах. Мобилизация экономики подобно ковровой бомбардировке. Только твои заводы и фабрики бомбят не враги, а твои собственные поступки. Да, когда твоя армия массовая, не обученная и бестолковая иного выхода у тебя нет. Но именно по этой причине я старался всячески избежать такого подхода к войне.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Всеволод после долгой паузы. — Я понимаю, почему ты против. И согласен. Затея, по меньшей мере, сыра. Но что-то нужно предпринять. Причем чем быстрее, тем лучше.

— Ты думаешь?

— Я уверен.

— А я — нет. Наша экономика испытывает сложности. Это верно. Но у нас очень большой запас прочности и огромные внутренние резервы. Плюс — отлаженные механизмы утилизации безработных через социально-значимые внутренние инфраструктурные проекты. У Альянса таких возможностей нет. Эта война — война на истощение. Пока толстый сохнет, худой сдохнет. Альянс изначально выбрал стратегию массовости. Что сразу начало ускоренно выкачивать ресурсы из его экономики. Поверь — год-два и его тыл попросту начнет рассыпаться. Битву за море мы выиграли и теперь можем устанавливать свои правила игры, блокируя морское сообщение Альянса. Константинополь мы оседлали, перерезав противнику эту жизненно важную в сложившихся условиях транспортную коммуникацию. Совокупно это ставит хартленд Альянса в очень тяжелое сырьевое положение. На ресурсах одного хартленда они долго не протянут со своей мобилизационной экономикой и массовой армией. Нам даже делать ничего особенно не потребуется. Просто постоять на границах, принимая их и обслуживая. А потом, когда их тылы посыплются…