— И я очень рад слышать это, мадам, — становясь серьезным, сказал он. Но, взглянув на лицо пожилой дамы, он не удержался и подмигнул ей.

— Это было бы идеально. Ну просто идеально! — воскликнула графиня, увидев входящего в ее гостиную мужа. До обеда оставалось еще немного времени, но она уже была во всем блеске вечернего туалета, в ярко-синем платье и тюрбане, вооруженная новым набором колеи на пальцах и крупными сапфирами на шее.

Граф ухмыльнулся.

— Я что-то не слышал, что он ищет жену, сердце мое, — сказал он.

Его супруга небрежно взмахнула рукой и прищелкнула языком.

— Ни один мужчина не ищет жену, пока не находит ее, — ответила она. — Разве ты когда-нибудь слышал, чтобы мужчина признавался, что ищет себе невесту? Конечно, нет. Мужчины тщеславные существа и боятся получить отказ. Но это идеально, дорогой мой. Я чувствую это. И конечно, Лестер совсем ей не подходит. Не понимаю, как я могла подумать о нем.

Граф опустился на маленький диванчик, осторожно разложив полы фрака, чтобы не помять их.

— Ты знаешь, что я хочу нашей дорогой Диане только добра, — сказал он. — Она была хорошей женой бедному Тедди. Но я не уверен, что это то, что надо.

— Конечно, именно то, — заверила она. — Поверь мне, дорогой мой, это прекрасная пара. И Джеку нужен кто-то, кто бы помог ему остепениться. Тридцать один год — и все еще не женат. Его стоит пожалеть.

Граф потер подбородок.

— Насколько мне известно, если дело касается женщин, то у него дурная репутация. Это совсем не то, чего мы желали бы для Дианы, моя дорогая. Я бы не хотел видеть ее несчастной. И кроме того, я не знаю, согласится ли она. Помнишь, как мы удивились, когда пять лет назад она выбрала Тедди?

— Тедди был святой, — сказала графиня.

— Но надо признаться, выбор ее был неожиданным для всех. Она никогда не выйдет замуж за распутника, прости, что называю вещи своими именами.

— Значит, она перевоспитает его, — не задумываясь ответила графиня. — Из раскаявшихся распутников, как говорят, получаются самые лучшие мужья.

— Ты это знаешь по собственному опыту? — поинтересовался супруг, ущипнув ее за щеку, когда она села рядом с ним.

— Глупости! — воскликнула она. — Ты был просто немного сумасбродным, мой дорогой. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл тебя распутным. Но вот после свадьбы ты был идеальным мужем. Лучшего я не могла бы и желать.

— И ты полагаешь, что Диана с Джеком могут быть счастливы, как и мы? — улыбнулся он.

Она на минуту задумалась.

— Да, — убежденно сказала она. — Между ними пробежала искра, дорогой. Я ясно видела это в тот момент, когда Клодия представляла ему Диану. Определенно была искра, хотя они почти не говорили друг с другом. Я немедленно займусь этим делом. Можешь ожидать объявления еще до того, как все разъедутся через три недели.

— Бедняга Джек, — тихо усмехнулся граф. — Если бы он только знал, что дни его холостяцкой жизни сочтены. Интересно, насколько упорно он будет сопротивляться.

— Потом он будет благодарить меня, — сказала графиня. — Вот увидишь. Конечно, вот так сразу он не придет ко мне, чтобы поблагодарить, потому что я поведу дело так тонко, что он не сразу поймет, что своей невестой он обязан мне.

— А Диана? — спросил он.

— Диана, вероятно, уже влюблена в него, — ответила графиня. — Какая женщина, если ей еще нет тридцати, может посмотреть на Джека и не влюбиться в него? Он почти непозволительно красив и неотразимо обаятелен. Какое сочетание. Просто нельзя такого допускать. Граф снова ущипнул ее щеку.

— С каждой минутой я все сильнее тебя ревную, — сказал он.

— Дорогой мой, каким глупым ты иногда бываешь. Но он идеально подходит нашей Диане. Просто идеально. А что мы можем сделать для Эрнеста? Ему уже двадцать восемь.

— Это совершенно, совершенно невыносимо. — Диана наклонила голову, чтобы Бриджет могла застегнуть жемчужное ожерелье на ее шее, свадебный подарок Тедди, его единственный дорогой подарок за всю их совместную жизнь.

— Он, наверное, тоже смущен, мэм, — предположила Бриджет, похлопав хозяйку по шее в знак того, что закончила свое дело. — В конце концов, это он ошибся комнатой, а не вы.

— Смущен? Он? — Диана с возмущением взглянула на отражение горничной в зеркале. — Да он просто наслаждался моей растерянностью. Поклонился и нахально поднял бровь, и еще осмелился насмешливо посмотреть на меня. — Она поправила жемчуг на шее, взглянула в зеркало и с негодованием добавила: — И он назвал меня Дианой.

— О, мэм! — Бриджет была потрясена.

Он получал удовольствие от этой ситуации. Я видела. Я знаю, что он за тип. Слишком хорош собой, чтобы быть хорошим человеком. Думает, что он мечта каждой женщины. Думает, что стоит ему пальцем поманить — и женщина побежит к нему. Воображает, что, приподняв бровь, он может заставить меня краснеть, говорить глупости и хлопать ресницами. Должен быть закон, разрешающий джентльменам поднимать одновременно обе брови, но никогда одну. Определенно должен.