Из садов они поднялись на террасы. Прошли через несколько разноцветных залов и остановились перед массивными серебряными воротами. Возле них стояла охрана. Стражи поклонились генералам и отворили дверь. Енка ввели в главный зал за шкирку и швырнули к ногам императора.

Енк встал, ссутулясь, боязливо поднял голову и увидел наконец лицо правителя. Император был красив, высок и суров, весь в золотом, смотрел надменно и холодно.

Между ним и правителем стояла мощная электрическая стена. Она была полупрозрачная, толстая, от пола до потолка, по ней пробегали световые разряды тока и магнитного поля. Император стоял по ту сторону от нее метрах в 3-х. Он был явно недоволен и Енком, и своими генералами. За его спиной разворачивался просторный интерьер императорского кабинета. Енк увидел стол правителя, его трон, эмблему. Самое святое место, из которого правили империей. Над столом зависала объемная карта их галактики. Енк видел, что панели уже активированы для ввода координат. Император был готов к его визиту и намеревался ввести координаты сразу с его слов.

— Убирайтесь! — крикнул император генералам, приведшем Енка.

Генералы поклонились и, не разгибая спины, задом зашаркали к выходу. Енк остался с императором один на один. Золотые интерьеры зала и богоподобная фигура императора давили на него. Его слегка покачивало, но он держался.

— Значит, ты решил, что имеешь право приходить на прием к самому императору! — с укором произнес правитель.

— Информация, которой я владею, важна настолько, что я обязан охранять ее. — пояснил Енк.

— То есть ты не доверяешь своим генералам? — надменно спросил император.

— Я доверяю только своему императору, — Енк наклонился еще ниже, чем уже был.

Правитель еле заметно улыбнулся, в глубине души ему было совершенно безразлично, из чьих уст получить координаты. В поступке Енка он усмотрел скорее бесконечный фанатизм и преданность себе. Он несколько подобрел лицом и неожиданно спросил:

— Какая она, та планета?

Енк поначалу растерялся, но собрался и стал отвечать:

— Она похожа на ваше высшее звено, но только там все настоящее. Если смотришь в небо, то видны все звезды нашей галактики из рукава Лебедя. И, видит бог, под теми звездами каждую ночь в своих клятвах я повторял Ваше имя, — на глазах Енка выступили слезы. — Эта планета даст вам безграничную власть, потому что нет конца ее ресурсам. — Енк говорил очень возбужденно, с придыханием, смакуя каждое слово.

Император жадно сверкнул глазами.

— Ты меня растрогал, продолжай, — улыбнулся правитель.

— Я знаю, что как только я скажу координаты, меня убьют. Я не боюсь умирать. Я жил ради Пацифы, я не боюсь умереть ради нее, я жил ради вас. И я прошу только об одном в самом конце моего пути, сейчас, позвольте мне взглянуть на клинок Сюйци.

Енк рухнул на колени и склонил спину, коснувшись лбом холодного пола. Он выглядел очень жалким в этот момент. Он был бледен, в слезах, трясся и, казалась, что вот-вот умрет даже без применения силы к нему. Он подкупал своим фанатизмом. Он был идеальным гражданином империи, верным, преданным, самоотверженным. Не было причин не поощрить его перед важной миссией передачи координат.

— Умоляю Вас! — рыдал Енк.

Железное сердце императора не выдержало. Он провел рукой над столом и прозрачная электрическая заслонка исчезла. Между Енком и императором больше не было преград.

— Встань, — произнес император. — Подойди!

Не решаясь смотреть правителю в глаза, Енк подполз к нему на коленях.

Император коснулся стола. Круглые плиты разъехались в стороны, обнажив полость внутри. Оттуда заструился пар и свет. В магнитном поле зависал длинный тонкий клинок.

— Клинок Сюйци перед тобой, произноси координаты! — приказал император.

Император не успел даже договорить. Пациф резко вывернул связанные руки через ноги, сделал сальто над столом и в полете схватил клинок. Он приземлился возле правителя и одним сильным точным ударом вонзил клинок в сердце Императора.

На лице правителя не возникло ни гримасы ужаса, ни боли. Лишь бесконечное удивление. Он смотрел на Енка и не верил в то, что происходит. Обвив руками шею Енка, он стал его душить, но силы оставляли его.

В глазах Енка стояли слезы. Он прокрутил клинок в груди правителя и прохрипел:

— К черту клинок, к черту Вас, Вы перекрыли кислород моей семье!

Император наградил его последним взглядом, очень мрачным, но полным понимания, только один раз за всю свою жизнь он поверил человеку и тут же поплатился за это.

— Каков актер… — прохрипел он и медленно сполз вниз.

От его тела пошли красные разводы крови.

Енк прерывисто дышал. Положив на голову обе свои руки, он сел на колени перед правителем и закричал, испытывая сильный эмоциональный шок от содеянного.