На привал мы остановились ближе к закату. Спина затекла от неудобной позы, а пониже спины, в костлявой пятой точке, саднило. Поэтому я с удовольствием спрыгнула с Миледи и расставила руки в сторону, разминая спину.

Мужчины отправились «найти кого-нибудь для ужина», и уже одно только «кого-нибудь» пугало. Не собираются ли оборотни зажарить нерасторопного селянина? Меня с Ривалией оставили на ролях хозяюшек: разводить кашу в котелке. В воздухе повисло настолько мрачное молчание, что потяжелел воздух.

Ривалия несколько раз пыталась начать светскую беседу, которая обещала плавно перетечь в не менее светскую перепалку с битьем друг друга котелком по голове. Я отмалчивалась, изображая из себя не то глухонемую, не то просто идиотку.

— Что Ричард вообще в тебе нашел? — вдруг процедила Ривалия, в идеальном голосе зазвенело стекло.

Предположу, что человечность. Я отвернулась от вынужденной собеседницы, чтобы не вступать в перебранку.

— Нет, мне его не понять. Выбрать в свидетели столь сомнительный вариант. Он же пережил с тобой столько неприятностей, что должен был забыть о тебе, а он всё равно считает вас друзьями. Это же самый настоящий удар по моей самооценке!

— Ты заткнешься? — миролюбиво уточнила я. — Или нет? Я еду засвидетельствовать вашу женитьбу, пусть и считаю, что у Ричарда дурной вкус. Ни подружками, ни заклятыми врагами мы с тобой не станем. Замолкни, пожалуйста. Не тебе судить, кого стоит забыть, а кого запомнить.

Ривалия открыла было рот, но тут из-за деревьев показались Ричард с Каррелом.

— Солнышко, какой ты у меня умница. Такого кролика поймал! — в восхищении затараторила Ривалия, переключаясь с меня на возлюбленного.

На мой взгляд, кролик выглядел вполне обыкновенным. Маленький, серый, уже, к сожалению, мертвый. А скоро будет ещё и поджаренным. Но невестушка никак не унималась в своих сладких речах, описывая героизм и бесстрашие любимого человека. Появилось стойкое ощущение, будто Ричард не кролика поймал, а целого динозавра.

Когда на землю опустилось ночное покрывало, стало гораздо хуже. Влюбленные устроились у пылающего костра. Ривалия прижалась к плечу Ричарда головой — вроде и целомудренно, но территорию пометила. Тот молчал, уставив отрешенный взгляд на извивающиеся всполохи огня. Челка спадала на глаза, но Ричард не поправлял непослушные волосы. В отблесках костра и без того резко очерченные черты лица превратились в такие острые, что ими можно было бы порезаться.

Как бы мне хотелось заглянуть в его мысли! Только бы понять, почему счастливый человек выглядит настолько разбитым. Возможно, я просто ничего не знала о настоящем, неподдельном счастье.

— Замерзла? — улыбающийся Каррел плюхнулся рядом и протянул свою куртку.

— Нет, спасибо… — прохрипела я.

— Почему? — Голос звучал обиженно. Появилось чувство, будто я отказываю большому ребенку в конфетке.

— А вообще, да, мне холодно. Спасибо.

Я потонула в куртке, размеров на пять больше меня самой.

— Вот и славно, — улыбнулся Каррел в ответ и… обнял меня.

Нужно было что-то ответить и убрать его руку. Но разве не я обещала себе отдыхать целый месяц? Мужчина моей мечты нежится с невестой, мой будущий муж не вызывает у меня никаких чувств. Почему бы не успокоиться хоть в чьих-то сильных руках?

Ричард посмотрел в нашу сторону и подмигнул мне.

Так я и уснула. Прижатая к теплой груди, полностью обездвиженная благодаря мощному захвату.

Он разбудил меня на рассвете, когда багряный рассвет только-только охватил собой небосклон. Приложив палец ко рту, поманил за собой. Я брела, не разбирая дороги под ногами, а он шел впереди, не оборачиваясь. В полнейшем молчании. Лес превратился в непроглядную чащу, деревья сплелись ветвями за нашими спинами.

— Что мы тут делаем? — спросила я шепотом.

Всё происходящее было каким-то неестественным, зыбким. От утреннего тумана черты Ричарда плыли.

— Иди сюда, — требовательно сказал он, сокращая расстояние между нами в один шаг.

Его губы нашли мои, тонкие пальцы запутались в моих волосах. Дыхание потяжелело, и взгляд стал темен как беззвездное небо. Я забыла, как дышать. Понимала всю неправильность ситуации, но не могла ничего поделать со своим телом. Оно трепетало в сильных руках Ричарда. Его запах — костра, северных ветров и можжевельника — въедался под кожу. Он целовал меня жадно, безысходно, как целуются в последний раз. Руками обводил талию, вжимал в себя, шептал одному ему известные слова.

Жар во мне разгорался с неистовой силой, и ничто не могло потушить его, кроме мужчины напротив.

— Я люблю тебя, — бормотала я онемевшими губами. — Слышишь, люблю? Пожалуйста, уйди от Ривалии, сбеги со мной. Давай будем вместе? Я не могу без тебя существовать.

— Я тебя тоже люблю, — ответил он серьезно, и…

Я проснулась.

— Твою ж мать, — простонала, утыкаясь носом в свернутую валиком куртку.

Догорали поленья вчерашнего костра. Ричард обнимал Ривалию во сне…