— Братик, тебе больно? — Со слезами спросила меня Астрид, с ужасом смотря в первый раз на мою правую руку, на которой теперь проглядывались почерневшие вены.

— Нет. — С улыбкой ответил я и покрепче обнял свою огневолосую сестренку, и не имело значения то, что я врал ей. — Все со мной хорошо, огонек.

К сожалению, я постоянно лгал, не только ей, но и Миуюки, моя рука не перестанет болеть ещё долгие годы. Дрянь, которая защищала филактерий, проникла в мою кровь и собиралась убить все тело, но так и не вышла за пределы вен и артерий моей правой руки, опутав черными кривыми линиями, виднеющимися сквозь кожу, от кисти и по плечо. И, по словам Ингрид это было даже красиво, только вот, несмотря на красоту, иногда рука болела, так что я ловил себя на мысли о том, что неплохо было бы, если мне её оторвали или отрубили. Рука то онемевала и не слушалась, то словно в неё вселялся зуд, и я постоянно ей что то делал, хоть просто сгибал.

Мои недомогания были и в связи с достигнутым высоким уровнем. В неподготовленном по возрасту теле, в котором шли непонятные изменения, я стал сильнее, быстрее, моя реакция стала намного резче. Но вот только я сильно похудел, мышцы, что раньше уже приобретали радующий глаз рельеф, сдулись, а кости ломило. Я начал расти бешеными темпами, как объяснила мне мама, в те дни, когда я не мог встать с постели и не хотел ничего делать. Апатия захватила меня и, понимая, что мне тяжело, родители были бессильны помочь мне, кроме поддерживающих отваров они ничего не могли сделать. Вмешиваться в процесс принятия более двух уровней не стоит, ведь можно оставить меня калекой. И именно поэтому я теперь оставался дома, пока все уходили по своим делам в академию, а так как и Серого забирали с собой, то я быстро заскучал в пустом доме.

Но это произошло не сразу, а после того, как я, проспав и провалявшись на кровати два дня, понял несколько очевидных истин — в средневековье дома в одиночку, если не пить, то делать нечего, особенно если ты ребенок. А пить мне пока противопоказано по возрасту, хоть и тянуло меня после разговора с работодательницей пропустить пару стаканчиков разбавленного спирта. А спирт тут имеется, по крайней мере, в лаборатории, которую постепенно строит Миуюки. Помню, как подозрительно посмотрела на меня мама, когда я смешал его с водой и хотел попробовать получившуюся смесь.

В связи с тем, что в доме не хранились книги, которые были большой ценностью, а от тренировок я был освобожден, я начал бродить по городу, который не был особенно дружелюбным к детям. Меня перестали узнавать, как мальчика с бешеным волком из-за худобы и того, что я начал вытягиваться, словно рос в высоту не по годам, а по часам. А спокойный осмотр города, не привлекая внимания дорогого, стоит, особенно когда в тебя не тычут и не говорят что вон сын некромантшы и воина тьмы, которые с удовольствием истязают законопослушных подданных.

Без Серого улочки города были не такими безопасными, но я смог без присмотра пошататься по городу и понаблюдать за местными, особенно за разумными, которые не являются людьми. Было смешно осознать, что всю жизнь я находился под присмотром, и первые часы мне даже было неуютно бродить по заснеженному городу.

Было несколько мест, которые я хотел посетить, не привлекая внимания, и просто поглазеть с помощью прозрения на вещи, к которым меня не подпускали. Ну и так, как я никогда не посещал оружейную лавку, то первым делом направился в неё. Ломая голову, а не выгонят ли меня из первой, попавшейся на пути лавки. Не выгнали. Просторный зал был уставлен витринами, и тут было много детей, которые быстро вышли из лавки, когда вошла беловолосая, с бледной кожей, красавица в черной броне. Её острые небольшие ушки привлекали моё внимание, ноя не стал показывать, что заинтересован в познании расы, о которой имел смутные познания. Я постарался не привлекать к себе внимание и пользуясь тем, что в лавке царил полумрак, попытался слиться с окружением, как делал в катакомбах. Но я при этом находился у всех на виду и начал рассматривать разложенные на витринах орудия, как для защиты, так и для нападения.

— Прозрение — Шепотом произнес я, так как мысленно навык уже как два дня не хотел активироваться из-за ломки уровней и перестройки не только моего тела, но и ускоренного развития мозга.

Помещение этой, не самой как я понимаю, дорогой и престижной лавки, озарилось множествами источников света — практически все в лавке было усеяно рунами, которые по отдельности светились очень тускло, но когда их так много, они освещали лавку, словно внутри горели десятки ламп.

Я лишь слегка взглянул на девушку, которая была точно представительницей одной из разновидностей альвов, их еще называют эльфами, и как я и ожидал, её уровень, и специализация были скрыты. Впрочем, и у приземистого торговца, также было все скрыто, но в отличие от беловолосой девушки, он скрывал свой уровень амулетом. Они тихо переговаривались, и я не стал подслушивать, только мельком увидел какой-то кинжал, который на мое удивление в прозрении выглядел, словно простой кинжал без единой руны.

— Послушай меня, самец! — Вскрикнула беловолосая красавица в оружейной лавке в обтягивающей кожаной броне, задача которой, на первый взгляд была не в защите, а в подчеркивание форм её носительницы. — Какие триста медяков?! Это ритуальный кинжал Кардов!

— Мой артефакт ничего не улавливает. — Немного с ленцой ответил ей приземистый торговец. — Нож из дрянной стали с неплохой рукояткой не может стоить больше трех сотен медных монет.

— Ты не торговец! Ты дерьмо дракона! Твой артефакт ничего и не покажет, это оружие для тайного ношения в пространственном кармане! — Оскалив небольшие клыки, прокричала беловолосая, словно снег, красавица. — Я бы убила тебя за оскорбления этого кинжала, но не стану этого делать на глазах ребенка.

— Какого ребенка? — Удивленно проговорил торговец, заглянув за спину девушки, но так и ни чего не увидев, утвердительно проговорил. — Мы здесь одни.

Девушка радостно улыбнулась, взглянув на меня, и предостерегающе махнула кинжалом торговцу, который уже потянулся к взведенному арбалету, с множеством рун на стреле который скрывался под его столом. Беловолосая красавица сделала пару шагов в мою сторону и, попытавшись очаровательно улыбнуться, обратилась.

— Ну, здравствуй, тень. — Не скрывая своих клыков, проговорила остроухая особа.