— Хье карадуто сьято! — Раздался в ночи голос одного из Кхаргов, и я сразу же отложил мешок и, оставил намерения доесть курочку, так как сразу услышал боевой клич Кхаргов. — Ш-а-а-а!

Раздался в ночи боевой клич народов Кхаргов, я его знал по той охоте на меня, вместе с этим криком сорвался с места и я. В этом районе города осталось только одна опасность — это та странная девушка в черном, но она не нападала на простых прохожих. Но все же я не мог остаться безучастным, Кхарги сделали мне добро, а я видел всю жесткость, на которую способны местные, и чувствовал себя обязанным этому народу. Но хоть, возможно, я встретился с самым благородным кланом, но я не буду им помогать, если с первого взгляда не пойму, что происходит.

— Ночь, прими меня без остатка. — Прошептал я, учуяв на самом подходе к тому месту, где послышался боевой клич, кровь, а снизу доносились звуки боя.

Внизу, в узкой улочке, девушка в черном платье нападала на Кхарга, который защищался двумя кинжалами, сзади за его спиной лежал небольшой ящер, истекающий кровью. В его пасти торчал клочок черного платья той, что носила золотой Шерм и сейчас она преобразилась, отбивая голыми руками выпады опытного воина, несмотря на то, что он был молод. Кинжалы высекали целые снопы искр, но так и не могли пробить кожу странной девушки, прорезая лишь ткань платья. Я узнал этого ручного ящера, а не Кхарга, это был ученик того старца, что подарил мне жизнь.

— Такофэй! Инктарас! — Взревел нежный голосок в конце проулка, и я впервые увидел девушку народа Кхарги, замотанная в белую ткань — она метнула заклинание в ту, что уже практически справилась со своим противником.

Три иглы из спрессованного песка летели точно в цель, и я уже был готов увидеть пронзенное тело носительницы Шерма на груди. Но та не захотела умирать, и я увидел, на что способна эта представительница незнакомой мне расы.

Время словно замерло, я чувствовал, как медленно бьется мое сердце, а внизу разыгрывалась драма, где хищница перестала играться со своей пищей. Кхарг с кинжалами был обречен, девушка с клыками одним молниеносным ударом выбили оба кинжала из его рук. А второй удар в голову впечатал Кхарга в стену, еще не упавшие кинжалы оказались в руках клыкастой, и именно ими она отразила три иглы, что летели в неё.

— Синьёко факутордо сэн… — Запел заклинание нежный голос девушки народа Кхарги, готовившейся к своей последней схватке, сорвав ткань со своего лица.

Вокруг стоявшей в белом девушки собирались облака пыли и песка, которые начали уплотняться вокруг лысой с приплюснутым носом девушки, в специфической внешности которой проглядывалась своя особая красота.

Клыкастая бесшумно неслась на девушку в белом, уклоняясь от игл, что постоянно летели в неё, а сзади, оставив кровавый след на стене, падал поверженный воин. Сейчас все и решится, кто умрет — та, что в черном или та, что в белом. И я понимал, что клыкастая страшна в ближнем бою, несмотря на то, что ей противостоит маг в узкой улочке, она сильнее и опаснее. Я сорвался в стремительный бег, по крыше двухэтажного дома, стремясь хотя бы сравняться с клыкастой, что бежала внизу. В моих руках блеснули мои кинжалы, которые я убрал в ножны своего пояса и, бежав, подхватил камень, что прижимал обветшалую черепицу.

А там внизу уже шла схватка не на жизнь, а на смерть. Я не видел в прозрение уровней девушек, но понимал, что сейчас в черном сильнее. Но не на столько, чтобы убить за секунду песчаного мага, которая сейчас сформировала тонкие щупальца из песка и пыталась атаковать клыкастую девушку, но та играючи разрезала их своими кинжалами и когда последняя защита была уничтожена, она выронила один из кинжалов. Свободная рука от кинжала уже сжимала горло побежденной девушки из народа Кхарга, еще одно мгновение и она умрет.

— Не можешь пробить броню. — Пронесся в моей голове голос отца. — Возьми в руки молот, вот ему броня не помеха, только бей изо всех сил.

Я сорвался с крыши вниз, держа в руках камень весом в пару килограмм. Все происходило в наставшей тишине — я видел в своём полете, как девушка в черном открывает свой рот, обнажая свои клыки, намереваясь впиться в белоснежную шею Кхарги.

Но я вмешался, не давая случиться тому, что должно было свершиться, мои ноги упали на плечи клыкастой, заставив ту клацнуть своими клыками в миллиметре от горла девушки пустынного народа, а рука клыкастой разжала ту хватку, которой она держала девушку.

Я знал, что этого недостаточно, и когда я падал вместе с удивленной от внезапного нападения девушкой в чёрном, то нанес ей свой первый удар камнем по голове изо всех сил своего десятилетнего тела. И когда голова клыкастой коснулась земли, а я еле не упал вместе с ней и устоял на ногах, и вновь поднял камень над своей головой и нанес удар по еще пытавшейся встать клыкастой. Глухой звон двух столкнувшихся твердых предметов наполнил воздух, а я с удивлением смотрел на разломившийся пополам камень и на бездыханное тело.

В этот момент на меня удивленно смотрела Кхарга, которая хоть и была в шоковом состоянии, но сразу, посмотрев на своего сородича, без слов бросилась к нему, оставив меня наедине с телом девушки в черном. Которая даже от таких ударов не умерла — я видел, как её спина вздымается, а в тишине раздавалось негромкое сопение. Она дышала, и меня это немного радовало, я вмешался в чужую схватку, и мне не хотелось убивать того, кто мог оказаться и вовсе невиновным.

— Там! Вперед! Арбалеты наизготовку! — Доносились близкие крики стражников, которые спешили к нам.