Седоволосый приподнялся на локтях и с любопытством оглянулся. Серые краски окрашивали все вокруг. Рядом с местом, куда он вывалился, бежала тротуарная тропинка, вдоль которой через равные расстояния стояли кованные лавки тонкой работы. Весь пейзаж как будто бы был затянут паутиной – она оплетала лавки, свисала с малахитовых деревьев, стелилась по некошеной траве. Дарью он увидел не сразу. Она сидела на одной из произведений кузнечного искусства спиной к нему как раз в том месте, где дорожка загибалась причудливой дугой.

За время своей работы с пробуждающимися, седоволосый заметил, что силы, которые получают люди, так или иначе связаны с их жизнью. И теперь он желал знать, что в ее прошлом сделало ее такой же, как он. «Копаться в прошлом других людей – нормальное желание для того, кто не помнит своего прошлого», – подумал Айсар. Седоволосый несколько разочарованно вздохнул. Он надеялся попасть в ее воспоминания, чтобы разобраться, , почему она такая. Но попал всего лишь в ее сон. «Пусть будет так, – подумал парень. – Посмотрим, что получится из этой затеи».

Айсайар направился в сторону одиноко сидящей девушки. Чем ближе он подходил, тем сильнее он замедлял шаг. Седоволосому вдруг начало казаться, что он лишний в этом сне, что он не имеет никакого права здесь находиться. В паре шагов от заветной лавки он и вовсе замер, но тут же обругал себя за сентиментальность – не иначе, это атмосфера сна на него так влияет. Айсар сжал ладони, чтобы избавиться от неприятных ощущений, и сделал последний шаг.

– Ты кого-то ждешь? – спросил он, отметив, что его голос звучит будто бы издалека.

Дарья вздрогнула и обернулась. Она секунду вглядывалась в его лицо, стараясь узнать в нем знакомые черты, но вскоре огорченно опустила глаза. Конечно, она ждала не седоволосого.

– Я надеялась, что придет Кирилл, – она вздохнула, обхватила себя руками, пытаясь согреться, и уставилась вдаль невидящим взглядом.

– А пришел я, – Айсар почти почувствовал вину за то, что он не упомянутый Кирилл.

Он обошел лавку, сел рядом с девушкой, но, не касаясь ее.

– Да, – Дарья не сводила взгляда с какой-то только ей известной точки на горизонте. – Мне кажется, что я тут и останусь.

– Где? – Айсар внимательно посмотрел на девушку, но она не поворачивала к нему лица.

– В твоем мире, – она поежилась. – Мне тут холодно…

Айсайар растерянно промолчал. Он погружался в подсознание девушки, чтобы что-то узнать, но смог понять только то, что она чувствует себя очень одинокой. С одной стороны, он понимал, что так чувствуют себя все пробудившиеся, которых оторвали от родных и перенесли в другой мир. Сейчас ему стоило бы потянуть нужную нить и уйти из ее сна, оставив ее наедине со своими переживаниями. Но с другой стороны… Разве он иногда не чувствовал себя точно так же?

Его невеселые мысли прервала Дарья.

– Знаешь, когда родители оставили меня у бабушки, я помню, как плакала, а она мне запрещала это делать, – девушка усмехнулась. – Я так злилась на нее за это, но теперь, мне опять хочется плакать, и я сама запрещаю себе. Так странно… Я сплю, да?

– Да, – седоволосый не удержался, аккуратно взял ее подбородок и повернул лицо к себе, чтобы заглянуть Дарье в глаза.

– Можно тогда попросить тебя кое-что сделать, раз это все равно сон?

– Да, конечно.

Нужно было уходить, Айсар понимал это как никогда. Вот сейчас. Не нужно ждать, пока она озвучит свою просьбу. Потому что за свою долгую жизнь он все-таки научился что-то понимать во взглядах, и знал, что именно она сейчас попросит. И это не было бы кстати.

– Обними меня. Пожалуйста.

Ну вот. Он так и знал. Одно дело нормальные необременительное общение с женщинами, и совсем другое дело нежные объятия в ее сне. Эти душевные связи никогда не приводят ни к чему хорошему. Но, что бы седоволосый себе не думал, ее голос был настолько жалостным, что он не успел удержаться, а просто притянул к себе девушку, и, умостив ее голову под своим небритым подбородком, стал медленно гладить ее волосы. Несмотря на мечущиеся мысли, от этих нехитрых действий он почувствовал покой и умиротворение, которые не испытывал уже давно. Желание защитить охватывало его все сильнее, заставляя все крепче сжимать объятия, в которых восковым изваянием застыла Дарья. В этих объятиях Айсар сам вдруг почувствовал себя сильнее и, как будто бы, более важным. Нелепые чувства, да, он знал об этом, но, что скрывать, эти чувства ему нравились.

Поддавшись неожиданному порыву, Айсар потянулся к ярко золотому клубку в центре груди пробужденной и без труда нашел нужный обрывок нити. Седоволосого всегда удивляло, как точно порой люди умеют подбирать метафоры. Расхожая фраза о том, что внутри что-то оборвалось, была удивительно правдивой. От разлуки с близким человеком внутри нас действительно рвалась нить – нить нашей с ним связи. И чем дольше мы пребываем в разлуке, тем меньше шансов у этой нити в будущем соединиться вновь с любимым. Вот такая вот печальная правда, которая толкнула Айсайара на странные для него самого действия.