Забавно, но продажа икры объединена вместе с импортными автомобилями. А отечественные, кажется, завязаны с распределением метамфетамина. Под влиянием момента я проверяю продажу собственного автомобиля. Я помню, сколько на самом деле заплатил парню, и обнаруживаю несоответствие с тем, что записано. Я предполагаю увидеть именно это – то, как отмываются деньги. Прежде, чем продолжить копать глубже, записываю точную разницу.

Бухгалтерский отчёт, содержащий данные о продаже мета, не сходится. Всего лишь на две сотни, и можно было бы всё отнести за опечатку, но этого достаточно, чтобы заставить меня продолжать поиски.

– Кому ты доверяешь?

Я бросаю взгляд на Ральфа, который сейчас сидит, развалившись на диване у стены.

– Никому, – отвечаю я.

– Они ведь семья, – шевелится рот Ральфа, но на этот раз я слышу голос Джонатана.

Я хватаю телефон и ищу его номер.

– Привет, братан, – отвечает он после первого же звонка.

– Ты собираешься проверять оффшорные счета?

– Да, это входит в мои планы.

– Я ищу небольшие превышения, – говорю я ему. – Пара сотен здесь, пара там.

– Кто-то подворовывает?

– Больше, чем один человек, – говорю я, имея в виду маленький фонд Ринальдо для Фелисы. – Убедись, что искал на нескольких счетах.

– Как раз этим сейчас и занят.

Я вешаю трубку и откидываюсь на спинку кресла.

Мне плевать, кто это. Если я найду тех, кто обманул Ринальдо и из-за кого, в конечном итоге, всё привело к тому, что в него стреляли, они умрут.

Сейчас я чувствую себя обязанным ему.

Я откидываю голову назад и закрываю глаза, пытаясь сконцентрироваться и собрать всё воедино. Бени, в том или ином качестве, работает с Тейлором, в этом я уверен. Скорее всего, он – тот, кто забирает себе лакомый кусочек, но какова его конечная цель? Он связан с семьей на Сицилии, и, хотя жадность в таких вещах всегда играет немалую роль, здесь должно быть что-то большее.

Власть.

Ринальдо выходит на пенсию. Луиза – единственный логический наследник семьи, но Ринальдо никогда ей всё не оставит. Интерес Бени к Луизе очевиден, и я предполагаю, что они вместе спят, но причастна ли она тоже? В курсе ли она, что делает Бени?

Мне трудно представить, что Луиза крысятничает. Дело не только в семейных связях и верности – она любит своего отца. Она не будет участвовать в чём-то, что может поставить под угрозу его жизнь. Однако Бени может её использовать. Он может планировать жениться на ней и взять на себя управление, но если это так, то он не будет воровать то, что, по его мнению, и так будет ему принадлежать.

И есть ещё кое-что.

В Сиэтле сейчас отсутствует порядок и руководство. Хорошее время для попытки поглощения. Если бы у него были средства, чтобы взять всё там под контроль, а также сохранить власть в Чикаго, он оказался бы самым могущественным человеком в стране.

С головой, забитой цифрами и подозрениями, я выезжаю на шоссе. Поехать снять Алину – это больше привычка, чем заранее обдуманная затея. И, конечно же, я нигде не могу её найти. Покрутившись в поисках по округе около часа и уже решив сдаться, заворачиваю за угол и замечаю её. Когда подъезжаю, она стоит на своём обычном месте.

Алина подходит и садится в машину.

– Здравствуй, Эван.

Я кидаю на неё взгляд и киваю. Она настороженно смотрит на меня с пассажирского места, наклонив немного вправо голову.

Понимаю, что мне нужно добавить в список возможных вариантов ещё одного человека. Мне не нравится эта идея, но, учитывая, как меня лишила способности рассуждать последняя проститутка, которая регулярно делила со мной постель, я не могу сбрасывать Алину со счетов. Она не упоминала, что я разговариваю во сне, но это возможно.

Ничего не говоря, направляюсь прямо к своей квартире. Когда я ставлю машину в гараж, она продолжает так же на меня смотреть.

– Что?

– Ты расстроен, – говорит Алина. – Я имею в виду, больше, чем обычно.

– Это были долгие два дня.

Она продолжает на меня смотреть. Может, прощупывает меня, чтобы понять, как много я знаю? Если она замешана, то уже знает, что Ринальдо был ранен. Я ощупываю её глазами, отмечая положение рук на коленях, наклон головы и как расширены зрачки.

– Мой босс в больнице, – говорю я ей.

– О! Мне очень жаль это слышать. Он болен? – пальцы на бёдрах не напрягаются, и она наклоняет голову в другую сторону. В уголках глаз появляется небольшие морщинки, и я прихожу к выводу, что её беспокойство подлинное.

Она понятия не имеет, что с ним случилось.

Я снимаю руки с руля, осознав, что, наблюдая за ней, крепко его сжал. Делаю вдох и концентрируюсь. Чувствую облегчение от того, что она не знает, но не могу позволить себе считать её полностью невиновной. Это было бы неразумно.